Перед сеансом зрителей и в этот раз ожидала шоу программа. Посетителей кинокомплекса встречала пара в средневековых костюмах, мастерство продемонстрировали профессиональные фехтовальщики, а шоу-балет White Label удивил замысловатым танцем. Победители танцевального конкурса получили в подарок роскошно оформленные тома лучших произведений великого драматурга. Причем на обложке золотом было выведено имя Уильяма Шекспира, хотя в качестве автора этого подарочного издания уместнее было указать Эдварда де Вера, графа Оксфорда. Именно на этом настаивают авторы картины во главе с режиссером Роландом Эммерихом.
Если раньше постановщик забавлял зрителей вариантами конца света в картинах «День независимости», «Послезавтра», «2012», то теперь неожиданно решил удивить кинолюбителей одной из версий происхождения «Гамлета» и «Ромео и Джульетты». Эммерих решил примкнуть к «нестрафордианцам», уверенным, что посредственный и неграмотный актер Шекспир лишь значился автором произведений, а создавал пьесы и сонеты Эдвард де Вер, граф Оксфорд, которому подписать произведения не позволяло знатное происхождение. Это все равно, что в России снять фильм-расследование о спорном авторстве романа «Тихий Дон», который написал то ли Шолохов, то ли безвестный белый офицер.
Известный мастер киноапокалипсиса, режиссер очень вольно обращается и с историей Англии. Елизавета I, известная как «королева-девственница», в «Анониме» рисуется чуть ли не Екатериной II — страстной любовницей, которая своему незаконнорожденному сыну умудряется быть и мамой, и бабушкой в одном лице. А автор «Гамлета» оказывается одновременно и сыном, и любовником порочной монаршей особы. От подобных кровосмесительных подробностей в духе Альмодовара у зрителя захватывает дух и приковывает к экрану.
Ванесса Редгрейв блистательно играет Елизавету в старости — выжившую из ума курицу, которой, впрочем, помутившееся сознание не мешает диктовать политическую волю.
Шекспир в редакции сценариста Джона Орлоффа — это не просто бездарный актеришка и невежественный шарлатан, но также шантажист и убийца. В фильме Шекспир награжден всеми возможными пороками, видимо, для того, чтобы зритель окончательно уверовал, что такой отвратительный человек не мог создать нетленные произведения. Правда, эффект получился обратный: если зритель до просмотра «Анонима» «Гамлета» в руках не держал, то после картины брать в руки книгу с именем самозванца на обложке вряд ли захочет.
И хотя Эммерих неоднократно перегибает палку, выдвигая совсем уж фантастичные теории, оторваться от происходящего на экране нет никакой возможности: декорирована эта средневековая постановка очень богато, сыграна убедительно, а Англия нарисована так высокохудожественно, что кажется, будто снято все на натуре.
