Одна из таких — семья Газизовых из столицы Башкирии. Отец и дед Миниша Сафиуллович Хангильдин ушел из жизни в 80-м году, но в памяти родных остались многочисленные воспоминания участника Великой Отечественной о тех героических днях.
Поход он начинал с Волховского фронта, затем были 1-й и 2-й Прибалтийские, а также Ленинградский фронт. Разгромив Курляндскую группировку, победу Миниша Сафиуллович встретил 5 мая 1945 года в Латвии. Одним из самых запоминающихся эпизодов для семьи стал рассказ майора в отставке о схватке на реке Лиелупе 13 октября 1944 года в местечке Слока, которое теперь является частью Юрмалы. Воспоминания фронтовика зафиксировала его дочь — Эльза Газизова. Их мы и представляем нашим читателям.
«Минометные удары уносили лодки на дно реки»
35 лодок, собранные со всех сараев, кильватером направились на другой берег реки. Впереди медленно двигалась самая большая, принявшая на себя около 30 человек вместо 20-25, да еще два миномета с запасом мин и патронов в нескольких ящиках. Комендант переправы — старший лейтенант — не мог сдержать людей, которые рванули в лодку. Он с тревогой следил за ней, опасаясь, что малейшее колебание воды опрокинет лодку.
Вдруг с восточной стороны вынырнул немецкий разведсамолет «Рама», прозванный так на всех фронтах за то, что он снизу напоминает раму грузового автомобиля без кузова. Помахав несколько раз крыльями и дав своим ориентир цели, скрылся за западной окраиной населенного пункта Слоки. Не прошло и пяти минут, как профурчала крупнокалиберная мина, и примерно в семи метрах от головной лодки взметнул высокий фонтан мутной воды, который мгновенно накрыл судно и унес его на дно реки. Затем второй, третий — и другие фонтаны потопили несколько лодок.
Немцы, видимо, вошли в раж, одновременно выбрасывая по пять-шесть мин. Фонтаны воды, которые сливались воедино, создавали впечатление чудовищной живой скалы, и эта огромная масса вновь обрушивалась со страшным шумом на реку. Огромные волны выбрасывали лодки на отлогие берега. Только крепким и очень опытным гребцам удавалось балансировать. Несмотря на вынырнувшее ослепительно-яркое солнце, над рекой повис молочный туман, заслонив всю видимость. Сквозь эту завесу невозможно было различить дома Слоки, расположившиеся по берегу.
В один из таких выбросов на прибрежную полосу солдаты по команде лейтенанта выскакивали из лодок и тут же рассыпались по огородам, чтобы начать рыть окопы.
Из-за тумана немцы потеряли ориентир и сбавили огонь. Это было на руку 60-ти воинам из стрелкового батальона, прибывшим к нам на помощь.
Немцы сбросили еще десяток мин на поверхность реки, разбрызгивая фонтаны воды на довольно большое расстояние. Я не заметил, куда исчез мой комбат — майор Исаев, только что стоявший рядом в трех метрах от кромки берега.
Вдруг слышу голоса наших саперов: «Товарищ майор, идемте с нами в Слоку!». Они подплыли к берегу на случайно уцелевшей лодке.
Два-три порывистых прыжка — и я оказался на корме лодки. Чуть потеснившись, мне уступили место.
«Крой, Ваня, прямо на Слоку», — распорядился старший сержант, по-видимому, организовавший эту группу.
«Я лишь успел осознать, что тону»
Лодка не успела оторваться от берега, как взметнул большой фонтан воды. От стремительно нахлынувшей волны лодку рвануло вперед, подбросив вверх, и она резко оторвалась от берега и помчалась машинально в стрежень реки. Я почувствовал, как снизу, совсем близко что-то булькнуло в воду: «Наверное, крупная рыба», — мелькнуло в голове. Гулко донеслось со дна: то ли из-за быстроты течения, большой глубины или меньшего калибра мины, но фонтан не успел образоваться. Вода сильно забурлила, как в большом котле от сильного огня. Я ни о чем сообразить не успел, но понял, что утонул.
Тут же ощутил ногами твердое, как асфальт, гладкое дно реки да кромешную тьму перед глазами. Миг — где-то за спиной грохнул взрыв. Легкое сотрясение под ногами, и сильный толчок подводных волн в спину в доли секунды вытолкнул меня наверх. Перед взором открылось необычайное зрелище от яркого света над рекой. Ощущение радости появилось у меня: будто я появился из другого мира, спустя столетия.
Не успел вглядеться в убегающую даль реки, как налетевшие с левого берега сильные волны повернули меня головой на Слоку и невообразимой скоростью вытолкнули на поверхность огромной каменной глыбы, похожей на старый осевший сноп. Я почувствовал только, как с хрустом рвутся пуговицы моей шинели, и увидел на глыбе словно специально просверленные дыры, за которые я стал судорожно цепляться. Выбравшись на самую макушку камня, не успел оглядеться, как почти рядом взметнулся большой фонтан от крупной мины, и взрывной волной меня легко увлекло в узкий глубокий рукав реки, дно которого оказалось илисто-топким. Ноги сразу ушли по колено в ил, я сразу стал захлебываться... Только и мелькнуло в голове: «Вот она, коварная смерть, где подстерегла меня!» Но словно сквозь густой туман я увидел силуэты людей, стоявших на берегу рукава, кто-то из них быстро бросил мне веревку. Я изо всех сил вцепился в нее, и солдаты вытащили меня на сушу.
«Жив, жив, товарищ майор!», — стали меня обнимать счастливые саперы. Это были немногие уцелевшие из стрелкового батальона. Только тут я понял, что мне предстоит бороться и гнать тех, кто сегодня погубил сотни жизней наших солдат и офицеров.
Подъехала армейская отдельная понтонно-мостовая рота, под прикрытием темноты перекинула мощный мост, пропустив ночью всю дивизию с боевой техникой. Расположилась в поселках Рижского взморья — Булдури, Авоты, Майори и до Вайвари, конечная цель была на Кемери, куда пришли только по первому снегу. И скоро легла зима, которую провели в лесах и хуторах между Кемери и Тукумусом в армейском укрепрайоне. Ранняя и дружная прибалтийская весна 1945 года, быстро просушив дороги, благоприятствовала возобновлению последнего решительного наступления, завершившегося полным поражением последней опоры фашистов — Курляндской группировки. А 5 мая мы дали салют на территории сельсовета Вейсмока в хозяйстве старого латыша Паугури.
