За целый век евангелической церкви пришлось пережить многое, ведь история лютеранства в России неразделима с историей самой страны, на долю которой выпало немало испытаний. Удивительно, что здание вообще уцелело: в годы советской власти здесь располагались склады, кирха была со всех сторон облеплена уродливыми пристроями, так что узнать в ней культовое сооружение, выполненное в строгом готическом стиле, не представлялось возможным.
— Теперь, когда нашей общине есть, где совершать богослужения, и вспомнить страшно, что еще десять лет назад в кирхе располагался продовольственный склад: там, где сегодня стоит алтарь, раньше высились ящики с продуктами, — рассказывает пастор Генрих Миних.
Сегодня у лютеранского храма начинается новая жизнь — вкладываться в возрождение церкви совместно станут благотворительный фонд «Урал» и немецкие общественные организации.
Правительство Башкортостана передало здание в пользование общине в 1992 году, когда указом Верховного совета республики кирха в числе других сооружений была взята под государственную охрану.
Однако сама немецкая община буквально из пепла возродилась лишь в начале нового века. Ее основу составили пожилые христиане, десятилетиями хранившие традиции лютеранства. И хотя сегодня богослужения проходят в отреставрированном зале, работ по благоустройству территории хватает.
— Несколько лет назад на месте церкви хотели возвести бизнес-центр, но Муртаза Рахимов, возглавлявший республику в то время, защитил историческое здание от сноса, — с благодарностью вспоминает пастор. — Теперь мы вновь решили обратиться за помощью к Муртазе Губайдулловичу — теперь уже председателю совета директоров благотворительного фонда «Урал», где приняли решения помочь нам завершить необходимые работы. Вместе с башкирским благотворительным фондом вкладываться в культовый проект будут благотворители из Германии.
Первые немцы — выходцы из Германии и Прибалтики — поселились в Башкирии больше ста лет назад. А на территорию государства российского они прибыли еще в XVIII веке. Екатерина II пригласила своих земляков, которые в поисках лучшей доли обосновались на украинских землях, а оттуда они в начале XX века расселились по всей стране.
— Село Пришиб Благоварского района Башкирии всегда считалось немецким — там была одна из самых крупных общин, — рассказывает пастор Миних. — А мои предки как раз из тех, кто с Украины приехал в Башкирию. Здесь тогда действовала столыпинская реформа, и землю можно было купить гораздо дешевле, чем в Германии.
В начале прошлого века крупный уфимский промышленник, производитель строительных материалов, немец Фек озаботился строительством в Уфе культового сооружения для лютеран.
— Инициатором возведения храма, скорее всего, была его супруга, которая занималась благотворительностью и передала здание в дар приходу, — отмечает председатель совета общины Эльвира Гартман. — Кстати, церковь до сих пор сохранила «родные» стены из красного кирпича, который использовали и при строительстве пожарной каланчи по соседству. Первая подвода со стройматериалами пришла на территорию в 1900 году, и спустя десять лет в церкви прошла первая служба.
Разрешение на открытие храма дал уфимский губернатор Ключарев, посетивший возведенную кирху, а первый обряд провел самарский пастор фон Энгельгард.
В 1927 году церковный совет заключил договор с уфимской администрацией на получение здания в бесплатное и бессрочное пользование. Но уже через три года соглашение расторгли, а бесценное сооружение с декоративным элементами, характерными для романского периода, передали Уфимскому тепловозо-ремонтному заводу. А затем здесь располагался продовольственный склад «райпищеторга».
— В первые советские годы лютеранского института в России не было вовсе — пасторы сосланы или репрессированы, некоторые успели эмигрировать, — продолжает Генрих Миних. — Хотя их было немного: каждый настоятель ездил по приходам, но в каждой церкви был свой проповедник. Например, уфимский пастор жил в Златоусте, а в его ведомстве были кирхи Уфы, Оренбурга, Челябинска и Самары.
Во время Великой отечественной войны всех обрусевших немцев приравняли к фашистам и вместе с пленными согнали в трудовые армии. Единственными, кто не подвергся переселению, стали немцы, живущие в Киргизии и Башкирии. После войны в республику стали переселять «трудовых бойцов», которые работали на нефтепромыслах, жили в бараках.
— Мои родители так и познакомились в Уфе, — говорит Эльвира Яковлевна. — Их привезли сюда для тяжелых работ на нефтепереработке.
В 1947-м бараки стали расселять, а в 1954-м для немцев отменили комендантский час. До этого если немец хотел выехать в соседнюю деревню, вынужден был отмечаться у коменданта. Тогда ни о каких богослужениях и речи не шло.
Первые попытки вернуть здание были предприняты прихожанами в 1991 году с принятием закона о свободе вероисповедания.
— 28 августа 1991 года у церкви собрались несколько тысяч человек, совершенно разных конфессий, — вспоминает пастор. — Местные жители до сих пор помнят огромное шествие, когда проводилась поминальная панихида по жертвам всех репрессированных народов. Невозможно передать ощущения, когда лютеранской общине вернули кирху: на тот момент никто из нас Библии даже в руках не держал. Община полностью изменилась: стала разнонациональной, мы не имели таких глубоких знаний о вере, как наши предки.
Генрих Миних был избран пастором в 2000 году, хотя по образованию он инженер и занимается бизнесом.
— Я и сейчас работаю, зарабатывать на хлеб ведь надо, — объясняет священнослужитель. — А когда община доверила мне пасторские обязанности, я окончил специальные курсы. К тому же в 90-е в Россию активно приезжали пасторы-волонтеры из Германии — для просвещения прихожан и даже физической помощи по восстановлению церквей. Одним из таких церковнослужителей был Петер Ломан.
Сейчас лютеранскую церковь посещают около пятисот уфимцев.
— Мы осваивали кирху постепенно, — говорит пастор.— Складские помещения находились здесь чуть ли не до прошлого года, и мы демонтировали их и освящали церковь буквально по частям. Помню, как в 2000 году Рождество праздновали на площадке размером три на шесть метров.
Кстати, в единственной лютеранской церкви в Уфе выступал известный органист Владислав Муртазин.
— Он привозил свой новый орган, а после выступления сказал, что здесь очень хорошая акустика, — с гордостью рассказывает Генрих Миних.
Еще одной гордостью кирхи является прихожанка Коринна Зонс, которая в свое время окончила специальную органную школу при лютеранской кирхе.
Как раз в столетие евангелическо-лютеранской кирхи удалось освятить зал богослужений, до этого шли частичные ремонтные работы.
— Кирха входит в число исторических памятников, — говорит Эльвира Гартман. — Поэтому все работы ведутся строго по плану восстановления. Нам помогают различные немецкие фонды: фонд Мартина Лютера, к примеру, который занимается благотворительностью по всему миру. К тому же, мы входим в ассоциацию всех лютеранских церквей. Такая помощь составила порядка 70-80 процентов, остальное мы получали от своих же прихожан — так происходит во всех церквях. На 2011 год 500 тыс. рублей было обещано из бюджета республики.
На внешнюю реставрацию здания, снос оставшихся складских помещений, снятие культурного слоя земли — за свою вековую жизнь церковь сильно просела, и теперь лишняя влага разрушает стены — необходимо около восьми миллионов рублей.
Благодаря помощи благотворительного фонда «Урал» часть работ можно будет начать уже в мае 2011 года.
— Такая астрономическая сумма, конечно, непосильна самой общине, да и не каждый благотворитель сможет оплатить масштабные работы, — рассуждает Генрих Миних. — Но это те средства, чтобы максимально восстановить облик исторического памятника. А пока колокольня пустует без колокола, вокруг кирхи еще толпятся складские пристройки.
На их месте планируется возвести домик пастора и охранника.
— Хотим создать еще и собственный музей — при земляных работах до сих пор находят предметы старины. А еще хотелось бы на богослужениях слушать собственный орган и установить колокол на колокольне.
Впрочем, теперь, когда восстановление кирхи стало международным проектом, лютеранская церковь будет несомненным украшением столицы Башкирии и привлечет к своим стенам не только местных лютеран, но и гостей Уфы из Скандинавии, Прибалтики, других европейских и североамериканских стран.