Гитарист Виктор Бастраков и басист Сергей Вырвич встали спинами друг к другу и рубили на гитарах изо всех сил, после чего гитарист улегся на сцене и продолжил играть в горизонтальном положении.
«Наше дело — послушание и служение»
Как только лидер группы затянул песню «Сумасшедшим жить легко», народ загудел и активно замахал не только руками, но и флагами.
— В связи с указом от 1 июля некоторые слова следующей песни мы будем петь в версии караоке. Всех не закроют, нас много! — произнес Илья перед композицией «Сибирь», а клавишник группы Андрей Казаченко нацепил гитару и спустился к народу. Удивительно, но никто не начал его хватать, отрывать пуговицы от его черной рубашки. Однако по завершении трека Илья попросил: «Мальчика верните на сцену!»
— Перед следующей песней на своих концертах мы обычно рассказываем историю о русской исповеди, — предвосхитил исполнение песни «Жить назло» фронтмен команды. — Каждому человеку рано или поздно нужно выговориться, излить душу. Раньше люди за этим шли к батюшке в храм, сейчас пытаются заменить психологами. Но у нас, понятное дело, батюшке не всякое доверишь, что там делаешь в туалете, а к психологу придешь на кушетку, так она завтра все расскажет подружке.
Потому Илья считает, что на Руси древняя традиция — «исповедь по-русски: берешь пол-литра и идешь к другану на кухню».
— Когда ко мне приходят друганы за исповедью, я им все время говорю: «Братцы, у нас есть общие друзья, порядочные, честные, хорошие люди. Мы должны жить ради них, чтобы они знали, что мы всегда рядом, можем подставить плечо, им есть, кому позвонить ночью. А с другой стороны, есть всякая сволочь. И мы должны жить дальше, назло им, чтобы они не расслаблялись и знали, что мы всегда можем по щам надавать, если что». Поэтому, как ни крути: наливай и живи дальше ради одних и назло другим!
После выступления лидер группы встретился с журналистами и ответил на вопросы.
— Когда вам нравится выступать: утром или вечером, меняется ли от этого программа?
— Выступать лучше, конечно, вечером. Трек-лист от этого не меняется, но вечером мы могли бы показать программу с феерическим светом, инсталляцией и другими спецэффектами. Делать это днем совершенно нет смысла. Поэтому мы его с собой даже не привезли сегодня. Но это было бы все более красиво, масштабно и доходило бы до людей гораздо лучше. Но мы же джедаи, нам приказали: утром так утром. Наше дело — послушание и служение.
«Артист выходит на сцену, как на исповедь»
— Бывали на фестивале «Нашествие» на альтернативной сцене в качестве зрителя?
— Я не могу вспомнить, кого мы смотрели в прошлом году и в позапрошлом — ходили на молодых ребят и послушали две-три группы. Названия не запомнил, но мне понравилось. Но сегодня нас привезли прямо к выступлению, и буквально через полчаса мы уже уезжаем, так сложилось, потому что работы очень много. А когда был целый свободный день, мы гуляли по полю и с удовольствием смотрели другие группы.
— Что вам ближе: бешеная энергетика большой площадки или эмоции каждого человека на квартирнике?
— Мне кажется, артисту очень полезно играть маленькие концерты, особенно домашние: люди сидят непосредственно перед тобой, ты смотришь им в глаза, это разговор по душам. И когда ты научишься с людьми действительно говорить, тогда уже можно выходить на большую сцену, тогда ты видишь тысячи людей, но все равно видишь каждого человека. Я даже на стадионе чувствую энергетику каждого человека. Мне непонятно, когда артисты выходят и смотрят куда-то поверх голов или закрывают глаза. Смотри на людей и говори правду.
— По каким критериям отбираете песни на квартирники и на большие концерты?
— Песни абсолютно разные. На квартирниках я играю в основном композиции из сольных альбомов или песни, которые более выгодно звучат под акустическую гитару. Для фестиваля «Нашествие» мы старались подобрать хиты, которые были в самой жесткой ротации в эфире радиостанции.
— Каковы критерии хорошей песни?
— Она должна быть честная. Многие люди ходят на исповедь кто — к психологу, кто — в церковь. А для настоящего артиста каждое выступление — это исповедь перед огромным количеством людей. Я очень хорошо чувствую, когда артист поет правду. То есть ты должен честно говорить, что думаешь и чувствуешь. Только тогда начинаешь сопереживать артисту, возникает некая связь. Вот когда этого нет, когда человек просто выходит в красивом костюме и поет чужие слова, особо не понимая их смысла, позерствует, то мне это сразу неинтересно: ни творчество, ни человек.
— Откуда черпаете вдохновение для написания новых песен?
— На эту тему у меня есть стихотворение «Телефонист». Я всегда говорю, что не придумываю песни, а просто записываю их за Богом.