- «В Луганске люди выстраивались у обочин, женщины нам кричали «спасибо»
- «Дома не сразу привык к мирной жизни, смотрел на небо, обходил траву»
«В Луганске люди выстраивались у обочин, женщины нам кричали «спасибо»
- Почему я уехал? Потому что как это так: я, с боевым опытом - и буду отсиживаться дома? – вопрошает он. - В 2022 году после объявления специальной военной операции начали формировать полки добровольцев. И наши ребята начали потихонечку уезжать для освобождения территорий ЛНР и ДНР. Я тоже сначала хотел туда попасть, тоже хотел освобождать Донбасс, ходил по башкирским военкоматам, но это оказалось слишком долго. В начале мая я все-таки купил билет за свой счет и уехал в Грозный, а затем нас отправили в Российский университет спецназа на подготовку. Поехал не из-за денег, тогда их и не платили. В университете спецназа была и тактика, и практика - в дальнейшем это очень помогло нам. Подразделение «Ахмат» боевое. Мы все время были на штурмах, постоянно двигались вперед.
Данил Амиргалин признается, что «мы с ребятами думали, что на Украине нас встретят плохо, что мирное население будет против нас».
- Однако все оказалось совершенно иначе, - вспоминает он. - Когда в Луганске нас пересадили в «Уралы» и «КамАЗы» и повезли в Алчевск, я сидел с края, у борта, и наблюдал такую картину: люди выстроились у обочин, женщины нам кричали «спасибо», «возвращайтесь живыми», девушки показывали сердечки. Отношение к нам было очень хорошее. В Алчевске к нам тоже периодически подходили люди и говорили: «Спасибо, что приехали». Потом были бои, мы освобождали деревни, заходили в Лисичанск и видели, как здесь радовались приезду русских.
По словам Данила, «люди рассказывали, что, пока мы не приехали, они даже не могли выйти из подвалов».
- И были очень рады, увидев, что их защищают, что они в безопасности, - рассказывает свидетель тех событий. - Дети вышли играть на улицу, что раньше было невозможно.
Как рассказывает боец, местные жители долгое время были лишены нормальной жизни, даже не могли набрать питьевой воды.
- С водой у них были проблемы, - вспоминает он. - Они ходили за ней на окраину города, на родник. При этом нацисты знали координаты этого родника и знали, что мирные жители набирают там воду, - и бомбили. Периодически туда были прилеты.
«Дома не сразу привык к мирной жизни, смотрел на небо, обходил траву»
Данил Амиргалин вспоминает, что в боях враг использовал дроны — стоило российским военнослужащим их сбить, как открывался минометный огонь. Противник таким образом вычислял позиции россиян. Боевые действия Украина вела при хорошей технической поддержке.
- Там даже установлены камеры на деревьях, они привязывают свои камеры, зная их координаты, - пояснил он. - Когда видят по камере, что идут наши бойцы, артиллерия начинает обстреливать это место.
Данил Радикович считает, что вернулся с передовой живым и здоровым благодаря удаче, а не профессионализму.
- За время, проведенное в зоне боевого соприкосновения, видел много случаев, которые иначе как чудом назвать нельзя, - говорит он. - В какой бы дом на Украине мы ни заходили, везде были иконки Николая Чудотворца и Пресвятой Богородицы с младенцем. Именно эти две иконки были везде, куда бы я ни зашел, что бы я ни делал. И потом, когда я уже приехал домой, супруга сказала, что она им молилась. Получается, что эти святые защищали меня.
Родственникам военнослужащий сказал, что поехал на Север на вахту, и какое-то время они не знали, где он.
- После возвращения не сразу привык к мирной жизни — первое время, выходя из дома, смотрел на небо, нет ли там «птички», - поведал боец. - Если видел траву, обходил ее - лучше по дорожке или по асфальту. Родственники говорили, что и взгляд на жизнь у меня стал немного другим. Это на самом деле так.
Боевые действия на СВО отличаются от чеченской кампании, где служил Данил, тем, что там не было дронов.
- В СВО иногда даже невозможно выйти из укрытия и приходится подолгу отсиживаться в каком-нибудь подвале, - признается ветеран боевых действий. - Хочется, чтобы российские войска дошли до Киева и уничтожили нацизм. СССР не смог сделать это во время Великой Отечественной — значит, решить эту задачу должно наше поколение.