В отсутствии какой-либо значимой информации, аккредитованные на форуме журналисты строили гипотезы, обсуждали фотосессии политиков. Кто где стоял при групповом фотографировании, кто кому первым пожимал руку, кто как посмотрел — пожалуй, это и запомнилось больше всего.
Озвучены были только темы обсуждения в неформальной части переговоров, которые касались реформирования Международного валютного фонда (МВФ), инвестиций, цен на нефть, и, конечно, ситуации на Украине и западных санкций против России. Надо полагать, что тема украинского кризиса и была центральной на саммите, однако о результатах дискуссии, проведенной лидерами Запада под предводительством американского президента в последний день форума, когда Владимир Путин уже вылетел в Москву, так же практически мало что известно. Якобы канцлеру Германии Ангеле Меркель поручено активизировать переговоры с Москвой по Украине, а она сама вроде бы настроена отказаться от дальнейшего расширения санкций против России.
Но вот в чем единодушно сходятся политологи, так это в том, что на саммите в Брисбене Соединенные Штаты предельно открыто продемонстрировали свое агрессивное отношение к России, все больше претендующей на роль политического лидера тех стран, которые больше не хотят жить под диктатом США и их союзников, готовность идти до конца против тех, кто осмелился оспаривать их гегемонию в мировой политике и экономике. При этом Вашингтон по-прежнему использует против своих политических противников свои излюбленные приемы — массированное давление и изоляцию, сепаратные переговоры и тайные соглашения, заговоры и заигрывание с радикалами всех мастей.
Как отмечает публицист Николай Стариков, саммит в Австралии подтвердил то, о чем давно говорили эксперты.
«Запад взял курс на конфронтацию с Россией, и Запад категорически не хочет, чтобы Россию возглавлял Владимир Путин, — считает политолог. — Вот эти два основных фактора сегодня и определяют основную политику Запада. Запад не хочет договариваться, Запад готов идти дальше, Запад готов расширять конфронтацию для того, чтобы достигнуть своих целей. Основная цель — смещение власти в России, изменение вектора российской политики, который на сегодняшний момент мешает Западу проводить тот политический и экономический беспредел, который он привык проводить по всему земному шару».
Эксперты отмечают, что Владимир Путин прибыл на саммит не только в качестве российского лидера, но и как неформальный спикер БРИКС — самый жесткий и авторитетный политик, продвигающий интересы развивающихся стран. Российский президент на форуме говорил о нарушении Вашингтоном договора по МВФ, о влиянии на цену на нефть политических факторов, о готовности России к любым сценариям развития ситуации. Его спокойная и ироничная манера общения и ранее вызывала нервозность у англосаксонских политиков, а сегодня эта нервозность на глазах перерастает в самое настоящее бешенство.
В результате, как заметил старший редактор портала «Лента.ру» Михаил Пак, «вместо дружного осуждения России на уровне политической периферии российский президент «перетянул» внимание на заседание стран БРИКС, которые «не пели» в общем хоре, подчеркнув тем самым кардинальный сдвиг в мировой политике в сторону еще недавно «развивающейся пятерки», заметный даже на уровне G20».
Форум убедительно показал, что «двадцатка» — это миф, ее не существует, а есть, с одной стороны, страны Запада с ядром в виде G7 и штабом в Вашингтоне, а с другой стороны — крупные «незападные» страны с ядром в виде БРИКС и политическим лидерством России. Что касается остальных стран, включая богатые нефтью арабские, то они по факту сегодня являются той самой «третьей силой», которая постоянно колеблется между первыми двумя, но пока еще вынуждена подчиняться американскому доллару даже в ущерб своим национальным интересам.
Собственно «водораздел» между условно говоря «западом» и «незападом» был обозначен в сентябре прошлого года на саммите G20 в Стрельне, пригороде Санкт-Петербурга. Но если тогда еще сохранялась надежда, что Запад пойдет на некоторое перераспределение мировой власти в обмен на лояльность тех же стран БРИКС, то сегодня (после кровавых событий на Украине и агрессивной экономической атаки на Россию) окончательно стало понятно, что он не готов пойти даже не малейшие уступки. Именно поэтому важным и символичным стало проведение накануне общего заседания саммита в Брисбене встречи лидеров стран БРИКС, которые недвусмысленно дали понять, что несмотря на массированное давление США и их союзников в отношении России, они поддерживают нашу страну, готовы противостоять всевластию доллара и Вашингтона.
Понятно, что эта готовность должна подкрепляться конкретными решениями и практическими делами. Даже с учетом уже заключенных в рамках БРИКС многосторонних и двусторонних соглашений, надо признать, что уровень сотрудничества и взаимодействия пока оставляет желать лучшего, не дотягивает до той консолидации, которая достигнута Западом и обусловлена историческими предпосылками и доминированием США над остальным миром. Немаловажную роль в этом Вашингтон отводит Международному валютному фонду как специализированному учреждению ООН.
Напомним, на протяжении многих десятилетий «контрольный пакет» в МВФ принадлежал Соединенным Штатам, а сегодня — еще и Евросоюзу, что позволяет им продавливать нужные решения. Доминирование Вашингтона и Брюсселя в управлении активами Фонда превратили его в крайне политизированную структуру. Выдача кредитов МВФ стала обставляться не только экономическими, но и политическими требованиями, поскольку и консолидация бюджета, и приватизация, и стабилизация курса национальной валюты, и даже уровень тарифов на гaз — это все суть элементы большой политики. Именно поэтому Владимир Путин абсолютно точно обозначил главную и единственную серьезную тему саммита в Брисбене — реформа МВФ.
Решение о реформе системы управления Фондом было принято на встрече «большой двадцатки» осенью 2009 года и утверждено МВФ в 2010 году. В соответствии с ним 6% квот должны быть переданы развивающимся экономикам, в частности, за счет снижения доли стран Евросоюза. Однако для того, чтобы это решение вступило в силу, необходима ратификация парламентами стран-членов МВФ, а она по вине Вашингтона до сих пор не завершена. В 2012 году Вашингтон откладывал реформу из-за президентской избирательной кампании, в прошлом году — Конгресс был озабочен преодолением шатдауна (от англ. shutdown — операция штатного или аварийного прекращения работы), вызванного запуском процедуры частичной остановки работы федерального правительства из-за возникших между Сенатом и Палатой представителей Конгресса противоречий, не позволявших в установленные сроки принять бюджет на новый финансовый год.
О назревшей необходимости перераспределения квот говорится и в итоговом коммюнике по результатам встречи финансовой «двадцатки», прошедшей в Вашингтоне 10-11 апреля текущего года.
«Мы глубоко разочарованы продолжающимся отсутствием прогресса реформы квот МВФ, решение о которой было принято в 2010 году», — говорится в документе. — Мы вновь подтверждаем важность МВФ как института, основанного на квотах стран-участниц. Реализация реформы квот остается нашей приоритетной задачей, и мы требуем от американской стороны ратифицировать эту реформу при первой же возможности».
Таким образом, вот уже четыре года американские законодатели тянут с реформами, поскольку пересмотр квот стран-участниц приведет к уменьшению влияния Соединенных Штатов на процесс принятия решений в Фонде, повысит роль таких стран, как Китай, Бразилия, Индия и Россия. (Заметим, что США, в случае ратификации, должны будут внести около 60 млрд долларов для пополнения капитала МВФ). Неслучайно, в январе 2014 года, после того, как Конгресс в очередной раз не смог одобрить необходимые для этого со стороны Вашингтона шаги, руководство Китая настойчиво призвало США в кратчайшие сроки решить проблему реформирования квот МВФ. Добавим, что репутация Фонда падает особенно быстро на фоне того, что Китай в последние годы предоставляет странам «третьего мира» кредиты, сопоставимые с объемами займов и кредитов МВФ и Международного банка реконструкции и развития (МБРР). При этом Пекин, в отличие от МВФ, политических условий в духе Вашингтонского консенсуса не выставляет. В результате реформы квот Китай станет третьим по значимости после США и ЕС держателем акций Фонда, а Бразилия, Индия, Китай и Россия войдут в число его 10 крупнейших акционеров, что существенно укрепит влияние Поднебесной и стран-участниц БРИКС в целом на принятие финансовых решений Фонда.
Как отмечают эксперты, сегодня Россия не нуждается в кредитах МВФ.
«Перезагрузка системы управления МВФ нужна России для усиления своих позиций в принятии решений относительно финансовой помощи другим странам», — считает главный экономист Deutsche Bank в России Ярослав Лисоволик.
С другой стороны, как считает главный экономист Bank of America Merrill Lynch по России и СНГ Владимир Осаковский, если Россия хочет реализовать интеграционные проекты на постсоветском пространстве, ей просто необходимо усилить контроль за политической компонентой в международных финансовых институтах.
Симптоматично, что в совместном заявлении лидеров «пятерки» БРИКС на саммите в Брисбене выражается «разочарование и серьезная озабоченность в связи с невыполнением реформ МВФ и влиянием этого фактора на легитимность фонда и доверие к нему». Ранее лидеры стран-участниц БРИКС, не дожидаясь «милости» от Вашингтона, разработали альтернативу МВФ или, по крайней мере, определили путь ослабления финансового диктата США. Речь идет о т.н. «Валютном пуле» (или «Пуле валютных резервов») и «Банке развития стран БРИКС», принципиальное решение о создании которых было принято на встрече стран БРИКС накануне саммита G20 в Стрельне, а начало их функционирования запланировано уже на 2015 год. По мнению экономистов, эти новые международные финансовые организации БРИКС могут стать «точками кристаллизации», притягивающими к себе другие страны, вырасти в полноценных конкурентов МВФ и МБРР.
Итак, по мнению большинства политологов, выступающих с совершенно разных идеологических позиций, встреча в Брисбене была последним шансом договориться перед отменой достигнутых в 2010 году договоренностей по реформированию мировой финансовой системы в лице Международного валютного фонда. Владимир Путин не стал скрывать, что договориться не удалось, поскольку американский президент так и не смог организовать выполнение договора по МВФ. А это означает, что теперь нас ожидают экономическая, политическая и военная турбулентность, в которой БРИКС будет стараться выступить точкой стабильности в предстоящем хаосе. Вот почему на самом деле российский лидер досрочно покинул австралийский саммит «двадцатки». Когда стало понятно, что прорыва по проблеме реформирования МВФ не будет, Владимир Путин обсудил предстоящие планы работы с коллегами по БРИКС и улетел. Дальше говорить было не о чем. Нужные результаты Россия получила накануне на саммите стран АТЭС в Пекине. В самом деле, ну не присутствовать же Путину при очередном американском сеансе предания России остракизму. У российского президента есть дела и поважнее.
И последнее. До самого начала саммита G20 западные политики и эксперты гадали, приедет ли в Австралию российский президент или нет. Согласитесь, какие только домыслы и злорадные суждения по этому поводу мы бы ни услышали. И что Путин побоялся встретиться с лидерами «мировой демократии», что ему нечем им ответить на «очевидные факты российской агрессии на Украине», что наша страна вновь «беременна империей» и вот-вот разродится…
Но Путин приехал на форум и сразу же все досужие слухи улеглись, сенсация не состоялась.
Как заметил главный редактор «Политического журнала» Петр Акопов, российский лидер прибыл в Брисбен потому, что Россия не считает себя обороняющейся страной и уж тем более страной-изгоем, как бы этого ни хотелось Вашингтону.
Участие в саммите Владимир Путин рассматривает как продолжение своей политики по выстраиванию нового мирового порядка, который придет на смену англосаксонскому глобальному проекту под названием «мир по-американски». Приезд Путина и его участие в работе форума позволило провести уже вторую в этом году встречу глав стран-участниц БРИКС, а заодно и переговорить с новым индийским премьером Моди в преддверии официального визита российского президента в декабре в Дели. К тому же личные контакты на высшем уровне между Россией и Евросоюзом сегодня поддерживаются только на международных многосторонних встречах. Было бы непростительной ошибкой этим не воспользоваться.
