Не обошелся год без ярких дебютов и мощных авторских высказываний российских постановщиков, чьи работы традиционно оценили на европейских фестивалях. Массовый же кинематограф жил по знакомому сценарию. Россияне оказались единодушны с мировым кинозрителем, голосуя рублем за голливудские мультфильмы и кинокомиксы.
Блокбастеры года
В 2016 году вышло сразу несколько российских блокбастеров. Самым кассовым из них стал «Экипаж» Николая Лебедева, по сборам в отечественном кинематографе (24,7 млн долларов) он уступает только «Сталинградy». Успех кажется закономерным, ведь тут есть все: и Данила Козловский, равного которому пока нет на территории российского кино, и зрелищные спецэффекты, и сюжет, с одной стороны знакомый по фильму 1979 года, а с другой – актуальный, учитывая авиакатастрофы последних лет. Да и мощного героя, который поступает не по инструкции, а так, как он считает нужным, - и в итоге оказывается прав – не хватало чуть ли не со времен «Брата».
Почти в затылок «Экипажу» дышит «Викинг» Андрея Кравчука, который собрал в прокате 23,3 млн долларов. За исторической драмой о князе Владимире, крещении Руси и других событиях из «Повести временных лет» стоят те же продюсеры - Константин Эрнст и Анатолий Максимов, которые в свое время запустили успешных «Адмирала» и «Высоцкого». И хотя фильм вызвал огромную волну отрицательных отзывов, он довольно быстро сумел окупить свои немаленькие затраты (1,25 млрд рублей). Возможно, тут сказалось отсутствие хоть какой-то конкуренции во «взрослом» новогоднем прокате, где с «Викингом» почти неделю соседствовал только посредственный альманах «Елки 5». К слову, именно очередные «Елки» заняли ближайшее к «Экипажу» и «Викингу» место среди самых кассовых фильмов года в российском прокате – 20-е.
Обратите внимание, большая часть блокбастеров этого года – это фильмы-катастрофы из советского прошлого: «Экипаж», «Ледокол», грубо слепленное «Землетрясение». То ли это совпадение, то ли темы витают в воздухе, но в 2016 году фильмы про здесь и сейчас оказались мало кому нужны.
Комедия года
Комедии в российском кино появляются редко, хорошие – еще реже. Видимо, путеводной звездой для всех замахнувшихся все еще служит знаковая цитата режиссера фильмов «Мамы», «Тот еще Карлосон!» и прочего киношлака Сарика Андреасяна: «Иногда я вижу, что шутка примитивная, но зритель точно будет смеяться; например, торт «Гей Михайлович» я намеренно ставлю в трейлер. Если я поставлю что-то поинтеллигентнее, то смеяться буду только я и еще пять человек». «Хороший мальчик» Ольги Карас - это история как раз из тех, что поинтеллигентнее, при этом не высоколоба и понятна любому. Она рассказывает о нескольких днях из жизни обычного девятиклассника Коли Смирнова. Любовь к учительнице и интерес к однокласснице, проблемы в школе и семье создают увлекательный, но вполне жизненный клубок событий, с которым главный герой должен разобраться. Фильм – своеобразный ответ всем, кто в приступах ностальгии тосковал по старым добрым советским фильмам – смешным и во всех отношениях приятным, без сортирного юмора и чернухи. Конечно, разрешение конфликтов и финал «Хорошего мальчика» далеки от реалистичности, но так полны неподдельного желания хорошей концовки – хотя бы в этой экранной жизни, что с автором фильма невольно соглашаешься. Кроме того, здесь одинаково достойно сработали актеры и известные, и не очень. В частности, 17-летнему исполнителю главной роли Семену Трескунову вполне оправданно пророчат большое будущее. Михаил Ефремов удачно вписался в роль директора школы, а эпизоды украшают великолепный Константин Хабенский и харизматичный Александр Паль. Видимо, жюри «Кинотавра» было так ошарашено конечным результатом, что вручило фильму главную награду кинофестиваля. И хотя «Хороший мальчик» - трогательная вещица без особой глубины, все же кажется, что таких фильмов нам не хватает.
Госзаказ года
Каким бы голливудоподобным ни оказывалось современное отечественное кино о войне, оно только усиливает у зрителя ощущение, что всем наплевать, кто кого и зачем убивает на экране. Исключения из этого правила появляются нечасто, но именно такую революционную судьбу предрекали фильму «28 панфиловцев» Кима Дружинина и Андрея Шальопы. С самого начала он был обречен на успех: самый успешный отечественный краудфандинговый проект в области кино собрал с миру по нитке почти 35 миллионов рублей. В процессе работы над фильмом сумма была увеличена почти втрое с помощью минкульта. Успех кампании был обеспечен не только благодаря административным рычагам, но отчасти и из-за кризиса в военном кино: все захотели «честное, хорошее» кино, где советские солдаты были бы изображены «нормальными» героями, а не людьми, которых даже детям в пример нельзя поставить. Чтобы «не обманывать» ни зрителя, ни правительство, без чьей финансовой поддержки должный успех бы не состоялся, авторы фильма убрали вообще весь контекст, который так или иначе мог подвергнуться сомнению. В итоге получился не фильм, а историческая реконструкция, где за детально проработанным полуторачасовым сражением не видно людей – в кадре мелькают только эпические герои, безымянные персонажи игры. Мысль о том, что война – это зло, по-прежнему отсутствует, а дежурный патриотизм выглядит наигранным. Само кино стало напоминанием не о том, за что сражались, а с каким оружием и в каком обмундировании.
Впрочем, это не помешало фильму собрать в России 385 миллионов рублей. Из-за вопросов к исторической достоверности самого подвига кино стало эдакой лакмусовой бумажкой: «истинные патриоты» его расхваливали и клеймили в отсутствии патриотических чувств тех, кому фильм не понравился. По большей части эта дискуссия не имела отношения к качествам кино, а просто продолжила многолетний разговор о курсе правительства России во внешней и внутренней политике.
Сказка года
В отличие от Поттерианы, где главные герои – пусть и волшебники, но все же школьники, «Фантастические твари и где они обитают» рассчитаны на более взрослую аудиторию. В фильме много общественно-политических аллюзий, которые дети считать просто не в состоянии. Это и обострение отношений магов и маглов, которые стоят на пороге гражданской войны, что цитирует главную идею «Людей Икс», и движение «Второй Салем» религиозной фанатички Мэри Лу, что очень напоминает российскую повестку дня с охотой на всевозможных «ведьм». Но вся эта серьезность завернута в невероятно симпатичную обертку волшебных приключений главного героя саги Ньюта Скамандера, который привозит в Америку целый выводок невероятных существ в потертом чемодане, провалившись в который можно прогуляться по фантастическому зоопарку. Солидная публика с открытым ртом наблюдают за спецэффектами, которых в картине предостаточно, и умиляются фантастическим тварям, в изображении которых Рулинг и ее киносподвижники очень изобретательны. И это, пожалуй, главное достоинство Роулинг – она чуть ли не единственная современная сказочница, которая умеет заворожить своим удивительным волшебным миром вполне себе состоявшегося зрителя, давно вышедшего из пубертатного периода.
Попытка или пытка года
Стоит отметить и единственный полнометражный фильм, созданный и вышедший в Башкирии в 2016-м. Это комедия «Наган» Булата Юсупова и Ренада Еникеева о студенте, который во время летней практики находит старинную реликвию и пытается вернуть ее в музей. Фильм стал во многом знаковым для региона. Во-первых, он очень ярко иллюстрирует несостоятельность частного республиканского кино. Стоит ли делать скидку авторам, которые сделали фильм без госфинансирования, - вопрос риторический, поскольку итоговый результат оставляет желать лучшего. На поверку лучшие традиции советских комедий – главный крючок, на который старалась заманить вялая рекламная кампания – оказались коллажированием фрагментов из фильмов Рязанова и Гайдая, среди которых потерялись оригинальность и то немногое, что могло привлечь зрителя. Не менее спорным оказался вопрос о прокатной судьбе фильма. В частности, кассовые сборы «Нагана» за три недели проката составили около 130 тысяч рублей на одну копию. Как сильно повлияло на эту сумму количество сеансов и их комфортность? Авторы утверждают, что если бы местные кинотеатры поставили бы больше сеансов, была бы охвачена более широкая аудитория, а получившаяся наработка на одну копию – результат достойный (например, тот же показатель у «Дуэлянта» - 193 тысячи рублей). Пойдет ли после такого фильма башкирский зритель на местное кино – тоже неизвестно. Скорее всего, это выяснится уже в ближайшее время, поскольку в конце зимы – начале весны планируется выход на экраны еще двух местных фильмов - «Бабич» Юсупова и «Из Уфы с любовью» Аскарова, снятых на грант главы РБ.
Дебюты года
Дебютанты делали свои ставки по-разному. «Коробка» Эдуарда Бордукова – динамичное кино про уличный футбол. По словам режиссера, фильм готовился для проката и не предполагал никаких фестивальных гонок, но судьба распорядилась иначе: в прокате он не выстрелил, а вот на фестивалях собрал внушительные для дебюта награды. Затронутая в «Коробке» тема межнациональных отношений нашла увлекательное развитие в комедии «Тэли и Толи» Александра Амирова. Весело, добродушно и с безобидными выходками история рассказывает о грузинах и осетинах, которые живут в тесном соседстве в горах Северного Кавказа. «Огни большой деревни» Ильи Учителя - кино про кино, своеобразный привет «Перемотке» Мишеля Гондри. В обоих случаях герои переснимают зарубежные блокбастеры на собственном энтузиазме во имя благой цели. У Гондри был Джек Блэк, у Учителя – Дюжев, который с удовольствием играет самого себя. И если «Тэли и Толи» прошли, к сожалению, довольно незаметно, то фильм Учителя получил несколько наград на минувшем «Кинотавре» и только готовится выйти в прокат в феврале. Очень уверенно смотрится фильм о взрослении «Тряпичный союз» Михаила Местецкого, которому удалось органично смешать интеллектуальность, тарарам и блины. Также выступил с дебютом Гоша Куценко, сняв трагикомедию «Врач» с собой в главной роли. И хотя фильм о российском нейрохирурге не нашел большого отклика и просто не дошел до действительно большого проката, эта работа, по словам самого Куценко, стала для него больше, чем первым режиссерским опытом из-за смерти матери. Но отметить хотелось бы именно «Коллектора» Красовского, названного синефилами «Локом» (монодрама с Томом Харди), которого мы заслужили. За необычную форму монодрамы, за отсутствие стереотипов, за блистательного Хабенского, который без спецэффектов удерживает внимание зрителя.
Кинокасса года
Миром правят дети. Именно так можно интерпретировать списки самых кассовых фильмов года. Так, больше всех в России собрали мультики - «Зверополис» (35,7 млн долларов) и «Тайная жизнь домашних животных» (34,3 млн долларов). И только после них идут экранизации комиксов – «Дэдпул» и «Отряд самоубийц», чьи промо-кампании оказались лучше, чем сами фильмы. А вот пятерку замыкает «Экипаж» Николая Лебедева. Если присмотреться к прокату мировому, то изменений там немного (за исключением позиций российских фильмов). Здесь на первый план вышла очередная часть комиксов про Капитана Америку «Первый мститель. Противостояние» (1,1 млрд долларов). За ним прорвались мультфильмы «Зверополис» и «В поисках Дори», а также спин-офф «Звездных войн». Замыкает пятерку «Книга джунглей».
Кинодокумент года
Документальное кино в нашей стране живет, в основном, в Москве и Петербурге, добираясь далеко не до всех регионов по разным причинам. Чаще всего кинотеатры считают такой материал непопулярным и просто отказываются брать его в прокат. Фильм «В лучах солнца» Виталия Манского тоже вышел в ограниченном количестве кинозалов, но по иной причине: фильм о школьнице из Северной Кореи всячески пытались убрать из проката. В центре истории – восьмилетняя девочка Джин Ми, которая готовится вступить в пионеры. Фильм снимался под строгим контролем со стороны КНДР, режиссер должен был следовать сценарию, заранее составленному властями и не соответствующему реальности. В частности, на время съемок семью девочки переселили в новый дом, родителям дали более важную работу, а нежелательные дубли переснимались несколько раз. Фактически выдуманный образ должен был показать, как хорошо жить в Северной Корее. Но Манский продолжал снимать происходящее между дублями и именно эти кадры, снятые без ведома корейской цензуры и вставленные в фильм вместе с «декоративными», красноречиво рассказывают о жизни в стране и наталкивают на тяжелые размышления о будущем в отдельно взятых странах. Фильм о деспотичном отношении государства к своему населению производит оглушительный эффект. Посольство КНДР пыталось дипломатическими способами помешать прокату фильма, в результате чего часть кинотеатров России отказались показывать «В лучах солнца». Несмотря на то, что Манского критиковали за слабое знание корейской культуры и злоупотребление оказанным доверием, фильм очень высоко оценила российская и зарубежная кинопресса.
Актеры года
В минувшем году Данила Козловский ярко заблистал в громких кинопроектах. Кроме роли пилота в фильме-катастрофе «Экипаж» Лебедева, он сыграл харизматичного злодея в боевике «Хардкор» Ильи Найшуллера – пожалуй, самом динамичном экшне года. В проходной комедии «Пятница» Шелякина исполнил роль азартного миллионера, который на одну ночь становится официантом. Кульминацией стала историческая сага «Викинг», в которой Данила изображал князя Владимира. Вновь забрезжила еще одна надежда российского кино – это Петр Федоров (будет забавно, если кто-то додумается снять с Козловским и Федоровым импортозамещающий аналог про Бэтмена и Робина). Участие в двух блокбастерах за год – это определенно успех. Правда, совпадение кастинга в «Ледоколе» и «Дуэлянте» играет скорее против, чем на руку – герои Федорова похожи друг на друга чуть больше, чем братья: та же брутальность, то же заостренное чувство справедливости, та же бесшабашная готовность идти до конца. Схожее амплуа у Федорова и в детективе «Чистое искусство» - режиссер Ренат Давлетьяров в этот раз не смог добиться внимания зрителей, как у него это вышло в ремейке «А зори здесь тихие» с тем же Федоровым.
Хамелеон года
В этом году четко проявилась наметившаяся тенденция среди режиссеров, которые в 2000-е заявили о себе малобюджетными авторскими фильмами, отмеченными на международных фестивалях. В частности, Хомерики, Мизгирев, Попогребский, Бакурадзе занялись крупными мейнстримовыми проектами, которые в большинстве своем не имеют отношения к тому, что они делали раньше. Так, например, блокбастер «Ледокол» если и стал для Николая Хомерики прорывом в коммерческом плане, то по своему внутреннему наполнению сильно уступает его предыдущим работам. На первый план выходят спецэффекты – оскал природы, с которым сражаются дрейфующие во льдах советские полярники. Прежняя лаконичная глубина повествования, своеобразно отражающая время и человека в нем, уступила место несложному сюжетному мелководью. В результате фильм можно не глядя приписать любому другому старательному российскому режиссеру. Более органично в фильмографии Алексея Мизгирева выглядит «Дуэлянт», воссоздавший на экране неприглядный Петербург 150-летней давности, отчасти напоминающий по своей тяжелой атмосфере творчество Лермонтова и Достоевского. Мизгирев выводит образ героя, находящийся где-то между Джеймсом Бондом и Данилой Багровым - нечто такое же брутальное и бескомпромиссное было в его предыдущих фильмах, хотя и без этого романтического лоска.
И «Ледокол», и «Дуэлянт», несмотря на диаметрально противоположные отзывы и неокупившуюся кассу, говорят о том, что на экране становится выгоднее показывать эпоху, не имеющую прямого отношения к современности. Как показывает практика минувшего года, такое дистанцирование от реальности играет на руку, особенно когда дело касается финансирования и господдержки. Негласная лояльность к определенному кругу тем подсознательно и не очень устраняет в самих авторах смелые замыслы, сводя их к более традиционным формам и высказываниям. Скорее всего, подобное самоограничение в выборе тем и их реализации продолжится и дальше, поскольку в противном случае фильмы могут просто остаться в фестивальных объятиях и вообще не выйти в широкий прокат.
Мэтры года
Главным источником вдохновения кинематографистов всегда была окружающая действительность. Ощущение близости глобальной катастрофы, подстегнутое не только затяжной кризисной ситуацией, но и гражданской войной на Украине, вылилось в этом году в ряд фильмов от знаковых отечественных режиссеров. Неудивительно, что в этом контексте они не стали говорить о современности – о ней и так говорят все, а перешли на универсальный язык катастроф и обратили внимание зрителя на Вторую мировую войну. Так, например, Сокуров создал фильм-импровизацию, фильм-эксперимент, где стирается грань между документальным и игровым кино. Его «Франкофония» посвящена Лувру как убежищу, искусству как последнему пристанищу человеческого во время исторического шторма. Фильм «Милый Ханс, дорогой Петр» Миндадзе рассказывает о расчеловечивании, процессе превращения обычных людей в тех самых «немцев», которые по указке фюрера будут захватывать страны, создавать концлагеря, убивать людей. Интересно, что Миндадзе отказали в госфинансировании из-за того, что его фильм не подходил под праздничное настроение 70-летия Победы. Строительству лучшего мира на земле и, как следствие этого, концлагерям Второй мировой посвящен фильм Андрея Кончаловского «Рай», получивший «Серебряного льва» на Венецианском кинофестивале и претендующий на «Оскар» в качестве одного из лучших фильмов на иностранном языке. Отчасти в этот контекст попадает и Соловьев, который в своих «Ке-дах» крупными буквами прямо на экране пишет «Только бы не было войны».
Европейский взгляд года
Европейское кино в этом году пережило несколько интересных премьер в России, по-своему рассказывая нам о собственных кризисах. Пол Верховен снял фильм «Она» - притчу, детектив, высокую комедию о низких инстинктах в одном. Изабель Юппер сыграла здесь одну из своих лучших ролей, во всей красе продемонстрировав закат Европы и европейского образа жизни, раскрывая перед зрителем универсальные понятия вроде темной природы человеческой натуры. В схожем ключе, но в собственной манере сработали братья Дарденн в фильме «Неизвестная» о молодом враче, которая считает себя виноватой в смерти незнакомой девушки. За аскетичным и даже скуповатым повествованием проглядывает срез современного общества, и режиссеры, на манер врача, без особых эмоций ставят ему диагноз – к сожалению, неутешительный. Пытаясь добиться одной правды, врач случайно открывает для себя совсем другое: семейное насилие, измены, «крышевание» преступников полицией, нелегальные мигранты, губительная ревность, жизненные тупики. При всей реалистичности происходящего фильм очень метафоричен и красноречиво говорит о современном гуманизме. Особняком среди европейских фильмов стоит дебют Ласло Немеша «Сын Саула», получивший гран-при в Каннах и «Оскар» за лучший зарубежный фильм. Жесткий, почти невыносимый «репортаж из ада» рассказывает об узнике Освенцима, венгерском еврее, который работает в зондеркоманде крематория и по зову почти затихшей души решает похоронить мальчика, убитого в газовых камерах. «Сын Саула» стал одним из немногих реалистичных фильмов о концлагерях и холокосте, безжалостно помещающих зрителя в самое настоящее пекло.
Попкорн года
В этом году традиционно появился целый ряд посредственных фильмов, которые обычно не оставляют следов в памяти зрителя и выбираются потому, что «больше нечего». Таковым, например, стал «Герой» Юрия Васильева – ура-патриотическая мелодрамка о Первой мировой с Димой Биланом в главной роли. Все огрехи в «Герое» должны были с лихвой окупиться наличием популярного певца, кумира миллионов, но что-то пошло не так и фильм с треском провалился в прокате. Не смог окупиться в прокате и очередной «наш ответ» Гарри Поттерам и прочей популярной шушере – детское фэнтези «Дед Мороз. Битва магов». В этой череде спецэффектов и высоких чувств побеждает сомнительный юмор, а именно фильм «Жених» Александра Незлобина, с лихвой окупившийся в прокате. Светлаков, несложный ТНТ-шный юмор, российская провинция со всеми вытекающими оттуда шутками – вот формула успеха для минувшего года.
Драма года
Если суметь отвлечься от происходящего на экране, «Зоология» Ивана Твердовского - это чистой воды фантастика. У немолодой героини вырастает самый настоящий хвост, и фильм посвящен тому, как после этого она преображается в глазах коллег, родных и разнообразных незнакомцев. Воображение, конечно, уже вовсю рисует сексапильную красотку с хвостиком на манер аниме-персонажей, а кино, кажется, доверху должно быть набито комичными ситуациями и находками в стиле Люка Бессона. Но Твердовский идет по сложному пути и переносит все в реалистический контекст современной России, после чего история становится по-кафкиански тяжелой и тесной. Героиня, сотрудница зоопарка, уже давно не молода и жить ей, откровенно говоря, некуда: нет ни личной жизни, ни нормальной работы, живет она с больной старухой-матерью, которая верит любой ахинее из телевизора или от знакомых на лавочке. Невозможность вписаться в хоть какой-нибудь контекст материализуется у работницы зоопарка – в буквальную метафору - в виде хвоста, который окончательно ставит ее отдельно от всех остальных. История маленького человека, рассказанная на новый лад, ставит-ставит да все никак не может поставить диагноз Наташе, незаметно делая срез окружающего «животного» мира. Несложно догадаться, что сравнение с животными люди проигрывают почти всухую. Но есть тут что-то еще, что-то светлое, скрытое под тяжестью бытия: любовь и вообще человеческие чувства, на которые оказывается способна героиня, будто забывшая среди всей этой зоологии о честном отношении к самой себе. Вслед за ней нечто подобное открывает в себе врач-рентгенолог, что-то нашедший в немолодой хвостатой женщине. И хотя хэппи-энда в финале не происходит, слоган «Никогда не поздно отрастить хвост» на афише фильма звучит жизнеутверждающе. Фильм собрал в прокате очень не много, но стал одним из немногих российских новинок, чей киноязык, содержание отличается от большинства нынешних фильмов, особенно спонсируемых государством. «Зоология» была высоко оценена критиками и собрала ряд значительных наград на российских и международных кинофестивалях.
Артхаус года
«Ученик» Кирилла Серебренникова и «Зоология» Твердовского - два фильма, которые, в основном, и представляли Россию на большинстве международных фестивалей. В случае с «Учеником» возникла очень интересная ситуация. В его основу легла пьеса немецкого автора Майенбурга, которую Серебренников ставил в своем «Гоголь-Центре» пару лет назад. Фильм, перенесенный в реалии современной российской школы, следует пьесе почти целиком за исключением некоторых небольших фрагментов и деталей: старшеклассник открывает для себя религию и начинает трактовать священные тексты так, что они оборачиваются не только против учителей и отдельных понятий, но и вообще современной морали, системы образования и воспитания подрастающего поколения. Зарубежный зритель принял фильм с большим энтузиазмом: Европа сейчас испытывает те же проблемы с религией, которая среди коренного населения уже не имеет большого значения, а среди прибывающих эмигрантов - может стать поводом для агрессии. При этом фильм сложно оценить как портрет настоящей российской школы, но при растущем градусе абсурда вокруг случиться в ближайшем будущем может и такое. Фильм – скорее, предупреждение и акцент смещается с вопроса «Кто виноват?» на другой, не менее важный - «Что делать?» Что делать с воспитанием молодых, которые без должного внимания могут понять условные духовные скрепы из телевизора как прямое указание к тому, что в конце концов выльется в насилие. Что делать с системой образования, которая запросто может оказаться несостоятельной в объяснении современных реалий (например, как сочетать науку и религию), в том числе и потому, что изрядная часть директоров и учителей в своих головах все еще живет в СССР.
Непонятый шедевр года
Фильм «Асса», ставший в свое время культовым, до сих пор волнует сердца и молодых, и старых. Поэтому вполне закономерно, что новый фильм Сергея Соловьева «Ке-ды» сравнивался с советским эталоном и заранее проиграл. В основу лег рассказ Андрея Геласимова Paradise found о молодом парне (в фильме Соловьев дал ему прозвище Джаггер), который за несколько дней до призыва решает купить клевые кеды, чтобы хоть что-то стоящее ждало его на гражданке. Но случай вместо обуви подкидывает ему молодую продавщицу Амиру с ребенком-аутистом. В этом молодежном фильме, будто сделанным из разных лоскутков, Соловьев много шалит и совершенно не желает следовать модным тенденциям. Вот он своевольно вставляет в фильм аллюзии на «Ассу», а потом и вовсе выделяет отрывок, чтобы Татьяна Друбич передала зрителям сюрреалистический привет. Вот в эпизоде оказывается рэпер Баста, который интересен Соловьеву просто так, своим образом и музыкой, как в разное время его интересовали Цой, Гребенщиков и Шнуров. Вот фокусы с фильмом «Летят журавли»… При этом Соловьев очень легко относится к своему детищу, уточняя в интервью, что «фильм в общем-то ни о чем». В унисон той глупой, но задорной юности и искренним надеждам, которые режиссер вдохнул в это кино, фильм полон ненужных телодвижений и недостатков. Впрочем, именно их Соловьев и ценит больше всего - как самый настоящий подросток. Соловьев как будто бы отрекается от амбиций сделать фильм, который мог бы стать голосом нового поколения. Он делает беззащитный и несовершенный фильм – в свое удовольствие – и в этом парадоксальной ситуации оказывается прав. По статусу, по мироощущению, по собственному желанию. А «Ке-ды», кажется, так и не выйдут в прокат, просто обозначив свое существование на минувшем ММКФ.
