«Всю жизнь хотелось сыграть в военном фильме»
- Юрий Николаевич, как ощущаете себя в роли сотрудника госбезопасности?
- Да, так сложилась моя актерская биография, что я не играл сотрудников госбезопасности, МЧС и вооруженных сил вообще. Хотя мне всю жизнь хотелось сыграть в военном фильме, показать человека в пограничном состоянии внутренних переживаний. Но, вероятно, наши режиссеры считали, что не бывает таких солдат, не бывает таких офицеров. Как будто существует какой-то штамп, как выглядит военный, будто в годы войны не воевали учителя, актеры, кинооператоры. Скажу больше — когда-то на мне вообще поставили крест как на актере. Когда я еще был молодым артистом, на «Ленфильме» на обратной стороне моей фотографии написали, что я артист с неопределенной внешностью. С одной стороны, меня это лет на 15 отбросило от кино. С другой — это приблизило понимание моих сильных сторон. С неопределенной внешностью можно сыграть кого угодно! А над ролью в «Адаптации» мы работали вместе с продюсером, решили показать человека, который все переживания держит внутри себя. Всем остальным актерам я сказал: «Чем ярче вы все будете играть, тем заметнее буду я».
- Вы сами придумали для своего персонажа смешные усики и зализанную прическу?
- Если честно, любой постиж - искусственные волосы, бороду - не переношу на физиологическом уровне. Мои коллеги знают, что лучше не входить в комнату в тот момент, когда мне что-нибудь клеят, потому что я ору и ругаюсь матом. Я заранее готовлюсь, если знаю, что мне будут какую-то растительность клеить. Бреюсь только с вечера, потому что, прежде чем наклеить усы или бороду, кожу протирают спиртом. Потом наносится клей, усы приклеивают на идиотскую улыбку, чтобы они приняли нужную форму. Моя гримерша Галочка, с которой я много лет работаю, любит наносить клей широкими, щедрыми мазками. Однажды я не выдержал, сказал ей: «Я плачу тебе зарплату, давай сделаем так: наклей на себя бороду, самую большую, от уха до уха». Когда она сделала, я попросил отклеить бороду. И тут она поняла, как это неприятно! Но вы будете смеяться: для своего персонажа в «Адаптации» усы я предложил сам. Мне хотелось увидеть в зеркале другое лицо. Еще я зачесал волосы назад, получилось дурацкое каре. Кстати, если будем снимать второй сезон, то мы начнем с того, что я сбриваю усы.
- А в жизни вы знакомы с сотрудниками госбезопасности?
- К счастью, с подобными людьми я в жизни не встречался. Подполковник Евдокимов – человек с не сложившейся судьбой. Мне нравится, что он живой, неоднозначный, со своим внутренним фокусом: со своей правдой, болью, чувством юмора – не показным, не остро проявляющимся. Природа его чувства юмора отличается от природы чувства юмора других людей, потому что когда у тебя власть — любая полушутка становится полноценной шуткой. Этот человек знает обо всех чуть больше остальных. А когда ты владеешь тайной каждого, всеми скелетами в шкафу – это придает силу и уверенность.
- Вы сразу согласились на съемки в «Адаптации»?
- На мое участие в том или ином проекте влияют сразу несколько факторов. С «Адаптацией» было так: прихожу на встречу с режиссёром, вижу Тома Сойера (он же Федя Стуков) - умного, тонкого, небезразличного, профессионального человека. Ну, думаю, надо прочитать сценарий. В итоге это оказалась очень хорошая и очень смешная литература. Ну как можно было отказаться? Это грех.
«Каждый гад напомнит, что мне уже 60»
- До «Адаптации» вы практически не снимались в сериалах. Изменилось ли ваше отношение к этому кинопродукту?
- Правильнее сказать - я не снимался в тех сериалах, которые мне предлагали. Конечно, существовали и достойные сериалы. Просто мне не везло. Я представитель зависимой профессии, я не могу сам решить, что буду где-то сниматься. Актеру предлагают роли, он уже из них выбирает. Конечно, были у меня и неудачи, но так, чтобы было стыдно за какую-то роль, такого нет. Уровень сериалов сейчас однозначно вырос. В «Адаптации» мне понравилось, что на съемках не экономили на всякой ерунде, все делали, как в большом кино.
- А на чем обычно экономят?
- Прежде всего на съемочной группе экономят, количестве осветителей, ассистентов, на актерском быте, на массовке. Представляете, как обидно бывает за людей из массовки, которые на улице в 30-градусный мороз имеют право только на чашку чая и засохшее печенье. А платят им обычно тысячу рублей за 12-часовой рабочий день! В общем, наличие денег в кадре всегда видно. Конечно, отсутствие денег в кадре можно постараться скрыть. Например, в «Городке» мы умели из ничего сделать все. Съемочная группа этой программы — вся, включая директора, продюсера, администратора, бухгалтера и водителя, — 12 человек. Ассистенты одновременно были вторым и третьим операторами, осветителями, реквизиторами, каскадерами и актерами — нашими с Ильей партнерами по кадру. Здесь речь идет о настоящих универсальных профессионалах.
- В чем разница между американским артистом и русским?
- Американский актер пришел на съемки, ему говорят: «Берешь поднос, идешь вот отсюда, доходишь туда, снимаешь фужер, ставишь его на стол и говоришь: «Ваше вино, сэр». Уходишь». Как правило, он все это делает блестяще, не задает никаких вопросов и бежит дальше сниматься. Русский артист берет этот поднос, точно так же несет, но только с внутренним монологом, который блестяще читается на лице: «Как же меня это все задолбало, бездарные режиссеры, я, который был предназначен играть главную роль в фильме. Сейчас подойду и какому-то бездарному уроду поставлю стакан. Чтобы он подавился! Вот, страна…» Вот разница в профессиональных подходах.
- Насколько качественный юмор в «Адаптации»?
- В «Адаптации» очень странно проявляется юмор. Ни одна сцена не подчинена тому, чтобы насмешить. Например, есть блестящие американские комедии, есть тупые. Есть фильмы Данелии, а есть плохие кинокомедии. Вы сможете сказать, что «Осенний марафон» — это кинокомедия? Сейчас это называют драмеди, но не странное ли это определение, когда одновременно пишут: драма и комедия? В Советском Союзе для таких фильмов придумали термин «лирическая комедия».
- В июле этого года вам исполнится 60 лет. Планируете отмечать юбилей?
- Для меня это ещё одна страничка, перевёрнутая в календаре. Я не знаю, что мне 60, я не понимаю этого и не хочу понимать. А устроить юбилей – это значит сделать всё для того, чтобы каждая сволочь тебе об этом напомнила. Каждый гад будет говорить: «В день твоего 60-летия…», «…и сегодня, когда тебе 60», «ну вот тебе и стукнуло 60», «ну вот, Юра, ты и вступил в очень серьезный возраст». Да идите вы все с вашими этими самыми поздравлениями.
