«С детства было понятно, что я буду петь»
Порой кажется, что вся жизнь Полины - это сплошное творчество. Муж девушки - Сиявуш Шерматзаде - не менее известный певец. Это, пожалуй, одна из самых красивых пар среди уфимских музыкантов. Не заметить их невозможно. Если Полина и Сиявуш вместе на одной сцене, то успех гарантирован. О том, как уживаются два творческих человека, чем сегодня можно удивить зрителя и почему в Уфе не хватает творческой движухи, мы поговорили с Полиной Кобец.
- С чего началась ваша творческая история?
- С самого детства было понятно, что я буду петь. Это понимали и моя мама, и воспитатели в детском саду. Осознанное желание учиться музыке у меня появилось лет в пять-шесть, когда я подошла к пианино и сразу начала играть какую-то мелодию. Я подумала "боже, что это за инструмент" и потом все время просила маму купить пианино. И вот в конце лета перед 1 классом я вернулась из деревни от бабушки, а дома меня ждала моя мечта. Мама все-таки нашла инструмент, который стоил не космических денег и в то же время хорошо звучал. Это было настоящее счастье. Ни о чем я тогда так не мечтала, как о пианино.
- В вашей семье были музыканты?
- Слух есть у всех родственников и по отцовской, и по материнской линии. Дедушка играл в деревне на тальянке, у нас даже сохранились его записи, которые мы оцифровали со старых кассет. Бабушка пела в народном фольклорном ансамбле в деревне, дядя играл на баяне. Мама тоже прекрасно поет. Но я единственная в семье начала заниматься музыкой профессионально.
- Неужели еще совсем маленькая Полина мечтала о сцене?
- Думаю, я была не готова к тому, чтобы учиться музыке в семь лет. Тем не менее преподаватели меня прослушали и определили в старшую группу - в эстрадно-фольклорный ансамбль "Лель". В команде все уже были большие, одна я - первоклашка. И не то чтобы у меня было желание бросить, а я просто не ходила на сольфеджио. Во втором классе я запустила специальность в музыкальной школе - фортепиано. Мне очень нравилось ходить на легкую атлетику с подружкой и хорошо проводить там время. Конечно, петь я очень любила, мы везде выступали, жизнь кипела. Но когда мама узнала, что в музыкальной школе я пропустила много занятий, она твердо сказала, что больше не собирается платить за мое обучение. И раз я не соизволю заниматься, мы уходим из музыкальной школы. Ну и как тонкий психолог мама отметила: "Дворники тоже нужны, музыкой больше не занимаешься". Меня это так зацепило, что я выровнялась, все, что пропустила, выучила и больше таких фокусов не повторяла. Вообще маме со мной непросто пришлось. У меня были даже двойки за четверть по математике. После родительского собрания она приходила домой и не знала, что со мной делать. Осознанность пришла ко мне со взрослением - после девятого класса я поступила в Уфимский педколледж. Сейчас его уже не существует, потому что колледж присоединили к БГПУ. К слову, это учебное заведение я закончила с красным дипломом. Представляете, у меня появилось честолюбие - мне стали важны оценки, ну и повышенная стипендия тоже стимулировала. Моя первая специальность - учитель музыки. Затем я закончила Институт искусств, причем тоже с красным дипломом.
«Узорица» это действительно эксклюзив»
- На сайте уфимской филармонии указано, что вы начали работать в филармонии, уже будучи звездой. А когда пришло ощущение, что вы - профи?
- Меня можно назвать профессионалом, потому что все свое время я посвящаю творчеству и дальнейшие планы мои такие же. Стараюсь все делать на хорошем уровне. Да, нас с мужем пригласили работать в уфимскую филармонию, хотя тогда я на полной загрузке работала в музыкальной школе, институте имени Шолохова и в центре детского творчества "Сулпан". Одно время я работала во всех этих местах параллельно, но потом меня не хватило, и я ушла только в музыкальную школу №4, где проработала около пяти лет. Когда нас с Сиявушем пригласили в филармонию, нам это было очень интересно. На тот момент у нас уже был Seven Souls - мини джаз-бенд. Мы активно выступали и, видимо, нас заметили. Но, если честно, звездой я себя все равно не ощущала.
- На улицах вас узнают?
- Да. Мне так это нравится - люди подходят, говорят "привет", начинают общаться и всё-всё знают про моих детей. А я частенько понятия не имею, с кем разговариваю, и от этого мне ужасно неудобно. Или где-нибудь в супермаркете стою в очереди, а мне говорят - "я на вас подписана". Бывает, что просят сделать совместное фото.
- Сейчас в каких проектах работаете, помимо филармонии и "Узорицы"?
- Мы сотрудничаем с Владимиром Аношкиным, известным сценаристом и музыкантом. Работаем с ним над моим авторским материалом - Владимир часто пишет слова и музыку для меня, мы всегда в симбиозе с ним. В ресторанах и заведениях пою исключительно каверы, это такая подработка. Спеть для души под гитару свой любимый репертуар - это мне нравится, а вот заводить толпу каверами я уже не хочу, хотя и это было в свое время.
- Что в приоритете - работа в филармонии, "Узорица", собственный репертуар?
- Я долго думала, может сосредоточиться на чем-то одном... Но не получается. Видимо, у меня личность такая, и чтобы комфортно реализовываться, мне нужен контраст. Но все же "Узорицу" я считаю своим основным проектом, который, не побоюсь этого слова, уже стал всероссийским. И даже уфимцы после концерта на каком-нибудь крупном мероприятии интересуются, из какого мы города. И я понимаю, почему так происходит: "Узорица" - это действительно эксклюзив. В Башкирии ничего подобного нет - чтобы и спеть, и сыграть на инструментах, и сделать это в такой необычной подаче. Пусть "староверы" и злятся на нас, но тем не менее.
- А они злятся?
- Да, нам иногда пишут организаторы российских фестивалей, мол, вы нам так нравились, но мы увидели ваш клип и теперь даже не знаем, как показать ваше видео министерству культуры, потому что ну как на такое посмотрят корифеи. Особенно часто такие высказывания мы слышим после выхода клипа "Порушка-Параня".
«Важно, чтобы нас ни с кем не сравнивали»
- Как пришла идея создать "Узорицу"?
- В домашних экспериментах я давно пробовала совмещать народную музыку и современную, просто не знала, как это все красиво и нетривиально соединить и преподнести. Мы уже очень давно с Володей Аношкиным обсуждали идеи создания такого проекта. Есть группа "Иван Купала", но нам было важно не быть похожими на них, чтобы нас не сравнивали. Кроме того, мы не хотели быть артистами, которые сделали из русских народных песен попсу. Для нас было важно, чтобы песня оставалась в такой же форме и напеве, важно делать не псевдофольклоризм, а именно сохранить фольклор. Это была наша главная задача. Началось все в 2017 году - мы выпустили первый клип "Узорицы" "Как по травкам". Аранжировку сделал мой друг, с которым я училась в колледже, я ее пела и записывала для себя. Мы решили спеть "Как по травкам" с ансамблем и сняли в Красном ключе классный видеоряд. Не назову его клипом, это, скорее, была наша видеопрезентация. С суперским гримом, прическами, бесконечными пышными платьями - ну просто отрыв головы, а не видео. Визуально это все никак не связано с традиционным русским фольклором, а, скорее, с образом лесной девы, что-то такое природное. В итоге клип выстрелил, и композиция слушателям тоже понравилась. Буквально через неделю мы отправили заявку на шоу "Песни" на ТНТ, приехали на кастинг в Екатеринбург, где за нас сразу ухватились. Так мы показали "Узорицу" на всю Россию.
- Неужели не было негативных отзывов?
- Были, конечно. Например, наша давняя уфимская поклонница высказалась нелестно о клипе "Порушка-Параня" и даже сказала, что мы упали в ее глазах. Но молодежь приняла "Узорицу" очень позитивно.
- Кто для вас эталон этно-фолка, этно-фьюжна?
- Я давно наблюдаю за проектом Zventa Sventana. Это мастер электроники Юрий Усачев, который принимал участие в группе "Гости из будущего" и его жена Тина Кузнецова. Тина - джазовая пианистка, но почувствовала тяготение к народной музыке. Не могу сказать, что Zventa Sventana наш эталон, но их творчество нам очень нравится. Украинская группа Onuka - для нас это пока недосягаемая вершина в плане клипов. Еще могу отметить команду "ДахаБраха".
- Кто в "Узорице" мозг? Кто все придумывает?
- Ответственная за все я, а Володя продумывает все сценарии, аранжировки пишем вместе.
- Сколько у вас концертных костюмов?
- Много. Мне многие говорят, мол, да сколько же у тебя вещей? Но на самом деле я просто грамотно миксую вещи между собой. Конечно, стараюсь подряд в одном и том же платье не выходить. Могу надеть что-то спустя несколько лет и тогда точно никто не вспомнит, что это платье я уже надевала. Продумывать образы очень люблю, для меня это важно, люблю вещи, сшитые на заказ, специально для меня. Это, кстати, долгое время было проблемой - либо очень дорого, либо плохо. А сейчас я нашла портную, которая меня полностью устраивает и понимает.
«Работа на сцене - это потребность в постоянном адреналине»
- Выход на сцену для вас до сих пор стресс?
- Да, определенно стресс. Мама всегда говорила про себя, что она не создана для сцены, потому что не способна совладать с волнением. А меня ставила в пример и говорила, что я не боюсь сцены. Но на самом деле я тоже боюсь, только умею справляться со страхом. Наверное, работа на сцене - это своеобразная потребность в постоянном адреналине. Но когда тебя за кулисами немного потряхивает, это может не очень хорошо сказаться на свободе твоего голоса. Надо просто сказать себе: "Классно, хорошо, что ты волнуешься" и идти выступать. Бывает, конечно, по-разному. На важных выступлениях порой не волнуешься, а там, где попроще, наоборот сильно. Я очень серьезно отношусь к подготовке перед выходом на сцену, мне на это обязательно нужно время.
- Как решили принять участие в шоу "Яны Мон"?
- Мы решили попробовать, хоть я и знала, что со стороны профессиональных музыкантов точно будут вопросы. Есть некий снобизм у людей, мол, зачем профи участвовать в конкурсах. А я подумала - если мне в руки плывет конкурс, а их сейчас не так уж и много, то почему бы не попробовать. Стыдно упустить шанс, и я решила, что буду стараться все делать на отлично и удивлять зрителей. Мы пошли с Володей Аношкиным, чтобы делать аранжировки в собственном стиле. Так и получилось. Мы постарались, сделали аранжировку, все продумали вплоть до внешнего вида. Сделали башкирскую песню в африканском стиле что-то вроде "Короля льва". Нам очень хотелось, чтобы композиция была захватывающей. Но, к сожалению, никто не обратил на это внимания. Замечаний, которые нам сделали, я никак не ожидала. Я первый раз в жизни пела на башкирском, причем он не был таким уж плохим. Мои подружки-башкирки сказали, что поняли абсолютно все слова. Да, подача не укладывалась ни в какие рамки, но зато мы сделали что-то свое, такого точно еще не было. Во втором туре я тоже считаю, что мы ну никак не тянули на низший бал. Тем не менее разочарования нет. Конечно, мы потратили много сил. Ритм был бешеный, нужно было много всего классного и очень быстро сделать. Когда из этого ритма резко выпадаешь, становится немного грустно. Для себя я сделала выводы, которые учту в следующий раз. Но я по-прежнему считаю, что нужно использовать все шансы.
- Как готовитесь к концертам?
- У меня нет никаких талисманов. Есть только разговоры с самой собой. Если мы говорим о всем коллективе, то я не допускаю того, что бы мы выходили на сцену впопыхах и даже не переглянулись. Мы должны встать, у нас должен быть контакт, и мы всегда обещаем друг другу, что сейчас выйдем и будем зажигать. И сами мы тоже должны получить удовольствие от выступления.
«Вот Земфира останется, а Моргенштерн – нет»
- Как можно оценить музыкальную обстановку в Уфе? Что сейчас происходит в нашем городе?
- Если честно, я немного разочарована. Часто бываю членом жюри на разных фестивалях для молодых исполнителей. К сожалению, очень мало что может удивить. И репертуар такой, как будто ты переместилась на 20 лет назад и сидишь в зале в конце 90-х - начале 2000-х. Вроде бы все участники живут в XXI веке, а выбирают такие старые композиции. Даже я знаю суперсовременные вещи, ну неужели нельзя не выбирать для фестивалей и конкурсов плей-лист караоке. Меня всегда это очень удивляет. На мой взгляд, та же "Студенческая весна" - это место, где можно выпендриться на всю катушку, сделать что угодно. Мы в свое время на "Студвесне" что только не придумывали. И пусть это выглядело немного смешно, но зато мы пробовали что-то новое. Лично я вообще не вижу какой-то музыкальной движухи, или же она есть, но музыкантам не удается продемонстрировать. Я часто бываю на джемах, но все равно ничего яркого и крутого не замечаю. Возможно, сейчас просто такой период. Сегодня модно работать на аудиторию 13-16 лет, на тиктокеров. Эти ребята сейчас в тренде, они главные слушатели и главные потребители. И работает все именно на них, а будут в моде 30-летние, вот тогда и для них что-то появится. Наверное, это вопрос тенденций.
- Чего вам не хватает в Уфе как музыканту?
- У нас много хороших и разных гастролей. В Уфу привозят и провокационные, и неоднозначные команды вроде "ШортПарис". Но я бы хотела больше джаза. Конечно, у нас есть фестиваль "Розовая пантера". Однако чем больше таких мероприятий, тем лучше. Театр оперы и балета хорошо развивается, и пусть классики тоже будет еще больше. Больших фестивалей не так уж много у нас, и именно поэтому артистам сложно попасть в лайнап. У нас есть все возможности для проведения больших фестивалей, и людям это интересно. Главное, чтобы не стояла задача показывать исключительно легкую и незамысловатую музыку.
- На ваш взгляд, сегодня можно заинтересовать зрителей без хайпа?
- Если брать то, что сейчас популярно, то нам это категорически не близко, а даже наоборот вызывает отторжение. Если ты придерживаешься своего стиля и взгляда и делаешь это хорошо, то рано или поздно всходы прорастут, мне кажется. С другой стороны, наш коллектив пока не вкусил большой популярности, поэтому сложно рассуждать о хайпе. Но в то же время я прекрасно понимаю, что такое таргет, раскрутка и прочие вещи. Скажем так, не все то золото, что блестит, и не все так круто, как его продали.
- Мастер хайпа сегодня уфимец Моргенштерн.
- Я никак не отношусь к нему. Думаю, что вскоре мы даже вспоминать его не будем. Для меня это очевидно. Этот проект не останется пластом в музыкальной библиотеке. Скажем, вот Земфира останется, а Моргенштерн - нет.
«Выступать с мужем намного сложнее»
- В такой семье, как ваша, дети обречены быть на сцене?
- Я начала себя ловить на мысли, что очень хочу этого. Дочь Ружена любит петь. Но как только я прошу ее спеть для меня, она может и отказаться. Говорит, что хочет быть принцессой, а не певицей. Сыну Арону пока только годик, но даже за Руженой я не наблюдала такой любви к музыке, как у него. Когда я начинаю распеваться или слушать что-то вокальное, он уже тут как тут и тоже начинает петь. Я постараюсь соблюдать баланс - и не довлеть над ними, но и поддерживать во всех творческих порывах. Иногда записываю Ружену, делаю миниаранжировки и выставляю в блог - продюсирую дочку понемногу. Подписчики воспринимают такие посты на ура. Все, что я могу делать для Ружены и Арона с самого раннего детства, я буду делать. Как это выйдет потом, посмотрим. Но если у меня есть возможность поспособствовать их творчеству, я им помогу.
- Как все успеваете с двумя детьми?
- С помощью няни, садика и бабушек. Моя мама и бабушка очень любят детей.
- Вы рожали Арона в тот момент, когда болели коронавирусом...
- Самое сложное и тяжелое в родах с ковидом - родить долгожданного ребенка и не видеть его еще две недели. Сейчас я полностью восстановилась и забыла про эту историю.
- Вы часто выступаете вместе с мужем. Как ощущаете себя на сцене в это время?
- Выступать с мужем намного сложнее, чем просто с партнером. У нас разные творческие подходы. Он может все делать сходу, схватывая на лету, даже если ни разу не слышал песню. А я так не могу. И когда я говорю, что нам надо выучить дуэт, порепетировать, он отвечает: "Да что там репетировать". Я слишком ответственна, а он гораздо более спокойный.
- Но при этом он может вспылить? Ведь однажды Сиявуш сжег ваш паспорт?
- Было такое. Мы поженились рано - на первом курсе Академии искусств. Так вышло, что примерно в это же время шел процесс по продаже квартиры. Мне нельзя было менять фамилию после замужества, потому что началась бы бумажная волокита с документами. Я пообещала, что сменю фамилию с оговоркой "когда решатся все вопросы". И вот в какой-то момент он просто сжег мой паспорт из-за того, что я осталась Кобец. На следующий день Сиявуш повез меня в Благовещенск, чтобы я снова делала документы. Мы просто были молодыми и очень горячими. Но тем не менее я до сих пор со своей девичьей фамилией. Теперь паспорт нужно будет менять в 45 лет. Вот тогда и посмотрим.
- У вас есть мечта?
- Очень хочется выступить на одной сцене всей семьей - с мужем и детьми. Это было бы классно! С Руженой, кстати, уже можно попробовать.
