Лябиб Набиевич родился в Ленинградской области в поселке Сестрорецк. Когда началась война, его отец, трудившийся авиационным механиком, ушел на фронт. И хотя война застала Лябиба Ишмухаметова совсем в малом возрасте, он запомнил эти страшные годы.
Ветеран войны, а жители блокадного Ленинграда сейчас официально приравнены к этой категории, вспоминает, как в 1942 году они с шестимесячным братишкой и мамой жили в общежитии.
- Помню, как мама ушла искать еду, а я остался дома, - рассказывает пенсионер. – Жутко душил голод. Я нашел соль, крупную такую – долго грыз её, потом, разумеется, пить очень захотелось, но воды не нашел. Внимание мое привлек коробок спичек, и я начал баловаться ими. Загорелось одеяло – всю комнату заволокло дымом. Догадался разбить окно и позвать на помощь.
Особо тяжело Лябибу Ишмухаметову вспоминать гибель своего братика Наиля.
- За грудничка мать дополнительно получала рисовый отвар, - вспоминает ветеран. – У мамы, разумеется, от голода не было молока, а на рисовом отваре Наиль долго не протянул – умер. И она долго не сообщала властям о смерти ребенка, чтобы не лишиться дополнительной пайки.
Потом, когда пришло время эвакуироваться, семья Ишмухаметовых сообщила о смерти Наиля, но его нужно было похоронить. А с погребением в блокадное время было очень сложно – мужских рук катастрофически не хватало, да и слабые все были от голода.
- Сосед дядя Вася наспех сколотил гробик, - вздыхая, продолжает пенсионер. - Мама положила его на сани и привезла к похоронщикам. Дала им кусок мыла и попросила похоронить, они согласились. Потом отошла в сторону и увидела, как они вытащили тело братика из гроба и небрежно кинули в общую могилу. А гроб разломали на дрова. Мама заплакала и пошла домой – такое страшное время было.
Эвакуация для Лябиба и его мамы прошла относительно успешно.
- Колонна наша состояла из двух полуторок, - говорит блокадник. - Ехали в кузове полуторки стоя, так как мест было мало. Я плакал и просился в кабину – понимал, что там теплее. На одной из остановок мне показали кабину – там лежали груднички. Я сразу успокоился.
За день до этого немцы разбомбили колонну из десяти грузовиков, а на две полуторки не стали поднимать самолеты в воздух. Так и проскочили через Ладогу по Дороге жизни.
- После озера мать посадила меня в снег на отцовскую лётную куртку и побежала за кипятком, - уже с улыбкой рассказывает ветеран. - Пока мать бегала, кто-то из-под меня куртку-то и вытащил. Сели в вагон и поехали в Уфу, где на улице Тукаева жили мои дед и три тётки.
Ехали мать с сыном два месяца по северной дороге, так как по центральной – короткой - ходили эшелоны на фронт и обратно.
- На эвакопунктах поезд останавливался и нас кормили, чем - я уже не помню. Удивительно, но приехали мы в Уфу со стороны Челябинска.
Потом Лябиба перевезли к бабушке в Чишминский район, которая держала корову и коз. Так ему удалось пережить страшное время.
- В 16 лет я выучился на тракториста, а в 1956 году отправился поднимать целину, - продолжает Лябиб Набиевич. - Тоже было холодно и голодно, но самое нестерпимое - вши. Помню ещё, как приходилось переворачивать шерстяные носки подошвой к верху, чтобы она не стерлась.
За свой труд Лябиб Ишмухаметов получил медали «За освоение новых земель» и звание «Ударник коммунистического труда».
В 1967 году Лябиб Набиевич приехал в Уфу и направился в отдел кадров аэропорта. Устроился водителем спецавтомобилей, проработав в воздушной гавани 33 года.
- Самолет - сложная техника и требует множества спецавтомобилей, – поясняет ветеран. - Заправка маслом, топливом, водой, кислородом – все это разная техника. И на всех обслуживающих машинах надо знать все кнопки и вентили – ошибаться нельзя, и я справлялся. Каждый квартал получал премию – уважали меня в аэропорту. Так я проработал там до 2000 года.
Лябиб Ишмухаметов с супругой вырастили сына и дочь, а сегодня двое внучек скрашивают его дни на заслуженном отдыхе.
