Волею судеб в годы войны именно на этот клочок башкирской земли были эвакуированы многие промышленные предприятия и научно-исследовательские объекты из центральной и южной части Советского Союза. Еще раньше здесь был возведен гигантский моторостроительный завод. В послевоенные годы один за другим появились целых четыре нефтеперерабатывающих завода, что сразу сделало город одним из крупнейших центров отрасли. Так в доселе степном краю появились промышленность и необходимая ей инженерно-техническая интеллигенция.
Со временем на месте прежних деревенских домов и бараков строителей стали потихоньку вырастать кирпичные жилые кварталы, пролегли первые улицы, появились объекты инфраструктуры - школы, больницы, детские учреждения, дома культуры и кинотеатры. По преданию, в строительстве активно участвовали немецкие военнопленные, что было, конечно, вполне справедливо, а в случае нашего излюбленного кинотеатра «Победа» - и символично.
Вот в эти годы и сложилось наше черниковское поколение – первые послевоенные дети, росшие не в атмосфере пушечной канонады и страха получить от почтальона похоронку. Мы были совсем обычные мальчики и девочки в неприхотливой послевоенной Башкирии, умевшие играть без игрушек, радоваться простеньким деликатесам типа куска черного хлеба с маслом, посыпанного сахарным песком, но зато научившиеся дружить и оставаться навсегда верными друг другу.
В Черниковке было несколько школ, и многое зависело от того, куда определила тебя судьба. Меня и моих ближайших друзей Виктора Булыженкова и Эдуарда Кравца - мы были вместе еще с детского сада - фортуна счастливо привела в школу № 62 на улице Ульяновых, по соседству с которой мы все жили. Нам повезло не только со школой, имевшей со времен отца-основателя, педагога от бога Якова Наумовича Левина добрые традиции и собравшей весьма сильный и увлеченный по тем временам учительский состав, но и с товарищами по классу, часть которых – особым решением районной власти - тоже пришла из той же детсадовской группы.
Что не всегда бывает, ребята и девчонки из разной социальной среды, совсем не похожие друг на друга по взглядам и интересам – мы стали дружным и сплоченным коллективом, где было принято делить радости и огорчения, не смеяться над ошибкой другого, а помогать исправить ее.
И еще важная деталь: мы соревновались не во владении красивой одеждой и крутым великом, хотя и они ценились, бесспорно, а в количестве прочитанных книг и увиденных кинофильмов. Среди нас царил культ знания, в немалой степени унаследованный от родителей и сохраненный, как правило, на всю оставшуюся жизнь, чтобы быть как эстафета передан уже нашим собственным детям. Атмосфера жестокого, но честного соперничества лучших волей-неволей подстегивала и остальных одноклассников.
Мы любили всех наших педагогов – и классного руководителя, бесподобного Николая Ивановича Дьячкова, учившего нас и трепетно ценить красоту родной речи, и иметь свои принципы, отстаивать их, и математичку Маргариту Васильевну Самодумову, научившую не только решать сложные задачи, но и ходить в походы по живописным уголкам Башкирии, параллельно учась самостоятельности. И наши любимые педагоги брали именно тем, что признавали нас за равных, говорили с нами, как со взрослыми людьми.
Мы отвечали, как могли - обожали обаятельную Аллу Васильевну Минаеву, учившую нас читать и писать в начальных классах, любили четкую и строгую физичку Александру Ивановну Русакову, математичку Зою Михайловну Наурову, дотошную химичку Алевтину Степановну Симагину, биологиню Анну Павловну Шумилову, добрейшего учителя рисования и черчения Михаила Ивановича Кукулиди, и нескладного астронома Петра Ивановича Васильева, и физрука Александра Федоровича Ершова – хотелось бы всех поименно назвать, да не все фамилии на ум приходят спустя столько десятилетий. Обращу только внимание читателя, что среди наших педагогов было необычно много мужчин. А кроме школьных учителей, были еще добрые наставники извне, например, руководитель народного театра и ТЮЗ в ДК имени Калинина энтузиаст сценического искусства Лев Ефимович Пайкин. Вообще, «наши ребята» были во всех кружках, секциях и студиях округи, что отражало широкий спектр интересов и хобби разноголосого племени.
Школа была для нас не только храмом знаний, но и местом реализации личных увлечений. Мы проводили при полном зале музыкальные и поэтические вечера, показывали театральные постановки - на шекспировского «Ричарда Третьего» и чеховского «Хамелеона» приходили и сторонние зрители. В 1965 году сорганизовались самостоятельно под предводительством Маргариты Васильевны Самодумовой большой бригадой на сельхозработы в сочинский регион и даже участвовали в первом на башкирском телевидении конкурсе КВН.
Мы, уже начинавшие ощущать царившее вокруг официальное лицемерие, не очень велись на пионерские и комсомольские призывы и, признаюсь честно, проводили между собой весьма откровенные и сильно критические обсуждения любых политических и гражданских тем. Конечно, памятуя о предстоящем поступлении в вуз, до открытой оппозиционности никто не доходил, но преподаватель обществоведения Михаил Степанович Кошелев счел, помнится, нужным навестить мою маму и пригрозить страшными карами в мой адрес за «антисоветские взгляды».
Во всех наших домах имелись, конечно, дворы. Но воспитывались мы не на дворовых понятиях, а на усвоенных из лучших книжек принципах добра и зла, на высоком примере героев русской и мировой литературы. Смею предположить, что именно эти принципы, вместе с зарядом критического осмысления окружающего мира стали главным уроком, вынесенным нами из школы. Увы, не всеми: привычное «одобрям-с» остается для некоторых и сегодня более удобной жизненной позицией.
Херувимами мы, конечно, не были, скорее обычными шалопаями. На Первомайской – нашем доморощенном Бродвее, приобщались к смертным грехам курения и выпивки, обсуждая заодно новую книгу или киногероя. И дрались, бывало, на переменах до первой крови за школьными гаражами, и участвовали в грандиозном сражении «у фонтана» с местной шпаной, и стояли перед педсоветом за «появление в нетрезвом виде на сельхозпрактике». Были и в нашей среде предательства и измены, роковые влюбленности. Но как-то все обходилось, и к аттестату зрелости в целом выровнялось, отлившись беспрецедентным образом для класса в пять медалей - четыре золотые и одну серебряную.
Мы закончили школу в 1966 году, попав в чрезвычайно невыгодную ситуацию. Благодаря очередной реформе, аттестат зрелости тогда одновременно получили выпускники 10-х и 11-х классов, а вот рамки набора в вузы остались прежними. Дальше, ясное дело, каждый двигался сам по себе. Наша отличница Эллочка Давлетшина поступила в Ленинградский госуниверситет и стала прекрасной кинодокументалисткой, автором чудесных документальных лент, отмеченных многими творческими, в том числе международными наградами. Витя Булыженков посвятил жизнь науке, став в итоге директором генетических программ Всемирной организации здравоохранения. Выйдя там на пенсию, продолжает жить на берегах живописного Женевского озера. Кандидат химнаук Эдуард Кравец трудился в уфимском филиале крупного российского НИИ, затем организовывал химические производства во многих уголках земного шара, а сейчас наслаждается как пенсионер заслуженным отдыхом в австралийском Мельбурне, где люди ходят как бы вниз головой, а вода стекает против часовой стрелки.
Отчитаюсь кратко и я: начав журналистскую карьеру в областной молодежке – «Ленинце», закончил журфак МГУ, а также в рамках межгосударственного обмена один из старейших в Европе будапештский университет имени Лоранда Этвеша. Стал кандидатом исторических наук и специалистом по Венгрии, в которой с перерывами живу уже более 50 лет. Посвятил жизнь международной журналистике, возглавлял бюро ТАСС по Москве и России, работал военно-политическим обозревателем ТАСС, объездил свыше 70 стран пяти континентов.
Душа сообщества очаровательная Танюша Щербак (Мансурова), преподававшая в нефтяном университете, к счастью, осталась в Уфе и добровольно взвалила на себя роль организатора наших не столь частых, но все же регулярных встреч. Благодаря ей, в 2016 году мы провели чудесный вечер по случаю 50-летия выпуска, побывав заодно в городе юности, посидев по традиции на фонтане перед Дворцом имени Орджоникидзе. С Витей и Эдиком время от времени ездим в гости друг к другу через полюсы и океаны.
Я написал только об одном классе одной черниковской школы.
Конечно, племя черниковское – понятие много более широкое. Это и множество нынешних капитанов нефтегазовой и химической индустрии, прошедших через уфимский нефтяной университет, и глава Центробанка РФ Эльвира Набиуллина (31 школа), и первый заместитель министра финансов РФ выпускник школы № 105 Олег Вьюгин, и недавний чрезвычайный и полномочный посол РФ в Болгарии Юрий Исаков (86 школа), и министр экономики Башкортостана Валентин Власов, и председатель Госкомимущества РБ Владислав Василенко, и мой сосед по подъезду, ведущий сотрудник «Газпрома» Дмитрий Данкин, и успешный чикагский предприниматель Юрий Зелечонок, и соавтор множества израильских стартапов Борис Брудник, и советник по науке российских посольств в Оттаве и Брюсселе Игорь Булыженков. Нашу славу несет публике и легендарный «музыкант Юра» - Шевчук.
Бросается в глаза: многим черниковцам, чтобы состояться, пришлось покинуть не только малую Родину – Башкирию, но и Россию. Видимо, такова уж судьба этой страны, исторически не всегда ласково и заботливо пестующей свои таланты.
Об одном сожалею искренне, причем, вероятно, не один я: так и не воспользовался возможностью изучить башкирский язык и культуру, объездить ошеломляющие туристов живописные уголки «малой Родины» и прилегающих уральских регионов.
Так или иначе состоялись по сути все наши одноклассники, да что там – все черниковские сверстники, и я искренне горжусь принадлежностью к этому замечательному поколению. Не у всех были, конечно, звучные должности и запоминающиеся события в жизни. В одном убежден твердо: наше черниковское племя сдало главный жизненный экзамен – все мы стали уважаемыми и нужными людям. А значит, семена черниковской 62-й школы, ныне уфимского лицея № 62, дали правильные всходы.
