«Те, кто ежедневно встречается со смертью, переживают не за себя, а за своих детей»
- Мы одни из первых священнослужителей, которые официально опекают военных, - рассказал полковой имам Хамза Хафизов.
Хамза-хазрат считает свое служение обязанностью.
- Когда 24 февраля прошлого года стало известно о проведении специальной военной операции, я тут же обратился к верховному муфтию Талгату-хазрату и попросил отправить меня туда в качестве имама, - пояснил Хамза-хазрат. - Я сделал это, потому то уже в первые дни были погибшие. А сидеть на мягком диване, лайкать и писать соболезнования родственникам, хотя, конечно, писать соболезнования нужно - было не по мне. Я как патриот не мог оставаться в стороне.
Хамза-хазрат отмечает, что традиция духовно поддерживать бойцов — давняя.
- Священнослужители, которые находятся в войсковых частях, полках или батальонах, были и до революции, - говорит он. - Сейчас мы с моим духовным братом - отцом Виктором - возрождаем традицию полковых капелланов.
По словам имама, в духовной, моральной и психологической поддержке в зоне СВО нуждаются абсолютно все.
- Как только мы с отцом Виктором приезжаем в воинское подразделение, выстраивается очередь, - рассказывает священнослужитель. - Кто-то хочет причаститься или покреститься, кто-то просит помолиться за близких. Многие просят почитать молитву за своих родственников, которые остались здесь, в тылу. Удивительно, что те, кто ежедневно встречается со смертью, переживают не за себя, а за своих детей.
По мнению Хамзы-хазрата, «там, где смертельно опасно, каждый человек, каждая душа старается максимально приблизиться к Богу, потому что это он дает и он забирает жизнь».
- Но молитва – молитвой, мы просим, а будет ли она принята или нет, зависит не от человека, а от самого Бога, - рассказывает имам. – Но молитва очень важна. Ведь если человек не просит о милости, не просит сохранить жизнь, значит, он в этом не нуждается. Бога нужно вспоминать не то, что ежедневно или ежечасно, а постоянно, круглые сутки. Священнослужители не раз становились свидетелями поистине чудесных спасений на фронте.
- Однажды мы приехали к военнослужащим перед штурмом, - вспоминает Хамза-хазрат. - Батюшка как обычно кого-то крестил и причащал, я тоже произносил азан, мы освящали военную технику. Была пятница, и я собрал и провел пятничную службу, объясняя ребятам, что они идут на штурм и им нужно молиться о том, чтобы выжить. И потом после той службы именно у нашего батальона потери оказались наименьшие по сравнению с бойцами из других регионов, у которых своих священников нет.
Хамза-хазрат не считает себя посредником между Богом и людьми: по исламу каждый мусульманин напрямую общается с аллахом во время чтения намаза.
- Ну, а возможность молиться есть у всех, даже на СВО, в любое время суток, - полагает полковой имам. - Господь дал нам 24 часа в сутки, на пятикратную молитву нужно всего 24 минуты — это время можно уделить Богу, несмотря даже на боевые действия. Тем более, что, когда человек уезжает от дома на расстояние более 86 км, он становится путником, и время его молитвы сокращается наполовину.
Хамза-хазрат объясняет, что ребят из Башкирии — независимо от того, какой они национальности — в зоне СВО всех зовут «башкирами».
- Так вот есть один комбриг, который попросил дать ему только башкир, - вспоминает имам. - Сказал, что других ему не надо. Держатся наши бойцы и правда великолепно — они отважные, орлы нашего седого Урала. Каждый из них патриот, каждый борется за свою родину. Знают, куда идут, знают свою миссию. Идут на защиту родины, а родина — это наш дом, дети, мать, все родные. Наша, священнослужителей, миссия — поддержать их в этом.
Хамза-хазрат уверяет, что любые катаклизмы даются людям Богом как испытание.
- Об этом говорится в Коране, - объясняет он. - Эти испытания нужно принять, смириться с ними, - отмечает он. - И, конечно, все понимают, что мы боремся за правое дело, за мир, за спасение человечества. Сегодня весь мир, за исключением стран коллективного Запада, с надеждой смотрит на Россию, ждет нашу победу, - констатирует священнослужитель.
Хамза-хазрат признается, что «смерти не боится и спокойно чувствует себя на передовой».
- Если человеку предписано прожить 100 лет, он проживет их, несмотря ни на какие военные действия, болезни и бедствия, - говорит он. - Каждый из нас уйдет в мир иной в тот час, который ему определен. Ведь возвращались же наши деды с Великой Отечественной войны без единой царапины. Так есть сейчас те, кто приезжает в отпуск с передовой невредимым. Бог никогда не оставит человека, главное, чтобы человек не бросил Бога.
«Кого-то крестить приходилось и в окопах, кого-то и в бункере»
Хамза-хазрат рассказал, что как только священники приехали на передовую, сами попали под обстрел.
- Мы остановились на поляне рядом с населенным пунктом, чтобы сверить дорогу, - рассказывает полковой имам. – Наши машины, видимо, противники увидели со спутника и принялись обстреливать нас. Причем снаряды летели как по нашим машинам, так и по деревне, которая находилась рядом. То есть враги нисколько не жалеют мирное население. В отца Виктора попал осколок, но ему только обожгло шею. Он рукой потрогал рану и говорит: «Ну вот и первое боевое крещение!».
Сам отец Виктор объяснил, что духовная работа ведется не только с бойцами из Башкирии, но и с подразделениями из других регионов.
- В первые минуты общения некоторые из участников спецоперации относятся с недоверием к священнослужителям, - продолжает батюшка. - Однако потом раскрываются и ведут себя как старые добрые товарищи.
По его словам, к каждому участнику спецоперации необходимо искать индивидуальный подход, поскольку все люди разные и не все готовы идти на контакт.
- Гитару достаешь - и вот это срабатывает всегда! – говорит православный священник. - Я пою свои песни о войне, о маме. И дальше у нас уже диалог выстраивается. Мы расстаемся как братья уже, уже совершенно другое восприятие, а всего лишь час пообщались.
Духовную работу пастыри ведут в любых условиях.
- Кто-то просит исповедоваться, причаститься, кого-то крестить приходилось и в окопах, кого-то и в бункере крестил, по-разному, - говорит отец Виктор. - Все украинские телеграмм-каналы это перепечатывали и англоязычные, это была такая детонация.
По его словам, многие из участников спецоперации приходят к Богу на передовой.
- Офицер Шаймуратовского батальона говорит, что во время боя православные и мусульмане начинают вместе молиться, - поясняет батюшка. - Их никто не заставлял это делать. Люди поворачиваются лицом к Богу, некоторые люди меняют взгляды на жизнь. Кто-то так пришел к вере.
Отец Виктор озвучил истории, которые ему рассказали бойцы на передовой.
- Показывали фотографию, где осколок, попав в шлем, пробил его, поменял траекторию и прошел вокруг головы, пробив каску, с другой стороны, а человек остался живой, - поведал он истории чудесного спасения. - Боец из наших батальонов вытаскивал раненого из-под обстрела, в него попал осколок, прошел по касательной, срезал камуфляж и футболку, но кожу не задел. Трагедии и чудеса Божии переплетаются так тесно, что иногда не понимаешь, что происходит и почему так происходит! И ум, и сердце пытаются напрягаться в желании разобраться в происходящем, но понимаешь – тщетно. И только вспоминаются слова Божии, сказанные когда-то святому преподобному: «Антоний, не испытывай судеб Божиих! Себе внимай!»
Отец Виктор рассказал, как вернулся боец после ранения в своё подразделение, стал выходить из землянки, начался обстрел.
- Пару шагов сделал - и всё, убит, - переживает он. - Что произошло? Ведь первый раз Господь спас! А что сейчас? Почему? Другой боец при штабе сидел за компьютером, занимался документацией – так получилось, что лучше всех разбирался в этой технике. Но на утро рвался в бой вместе со всеми. Не брали его, говорили - сиди, работай. Напросился. Только вышел из машины – взрыв! Двухсотый. Даже оглядеться не успел.
Также Виктор Иванов поведал, как колонна пошла в «гибельное место - на Каховскую ГЭС, а перед отправкой в путь один боец вспомнил, что у него в кармане семь иконок Серафима Саровского».
- Раздал иконы по машинам, - продолжает священник. - Дошли до ГЭС. Встали в ожидании команды на движение. Ночь. Темнота. Фары выключены. Прилёты пошли по классике: головной БТР, замыкающий, а потом по всей колонне. После первых прилётов все рванули в лес. Лежали, не поднимая голов. Как рассказывали водители той колонны, машины, в которых были иконки, даже осколками не задело – взрывы приходились мимо машин. Чудо? Чудо! Но, с другой стороны, в БТРе, который был подбит первым, был священник, отец Анатолий. Погиб вместе с бойцами.
По мнению отца Виктора, «каждый человек идёт своим путём, у каждого свои взлёты и падения, победы и поражения и жизнь со смертью у каждого свои».
- Ходил один чудак во время взрывов, не пригибаясь – говорил, что гадалка сказала, что он заговорённый, - продолжает протоиерей. - И действительно, не брали его ни осколки, ни пули. До поры, до времени: очередной обстрел - ранение в бок. До врача уже не довезли.
