«А пули просто ложатся рядом и не попадают в нас»
Сам Мударис переживает, что чувствовала его мама, когда ей сообщали такие трагические вести.
- Она и так, пока я нахожусь на СВО, не спит, - рассказывает парень. – Когда приходил в отпуск, она хоть две недели поспала, пока я был дома, хоть отдохнула чуть-чуть. Как только я туда уезжаю, у мамы начинается снова стресс. Она боится, что я не вернусь, потому что очень много родственников не вернулись с фронта. Кто-то погиб, кто-то числится пропавшим без вести.
Первый раз Мудариса объявили погибшим, когда его жетон и военный билет при подрыве БМП выпали из кармана и оказались рядом с обгоревшим телом другого солдата.
- Мои ребята, когда собирали наших, подумали, что я погиб, - вспоминает боец. - А я уже был в тылу и отдыхал после боя. Зато, когда узнали, что я живой, такая радость была у ребят! Сначала они даже не поверили, увидев меня живым – говорят: «Мы же только что тебя отправили как «двухсотого» (погибшего, - ред.). Даже трогали меня, им казалось, что такое невозможно!
Мударис Гафурович признается, что «после этого случая, когда спутали с мертвым человеком, началось везение что ли, появилась удача, как будто и правда мне дали долгую жизнь».
- Были такие случаи, что я выходил живым после выполнения задач, когда другие погибали, - рассказывает он. – Однажды, оказались с сослуживцем под пулеметным огнем противника, причем палили с двух сторон. А мы лежим на склоне, нас отлично видно. А пули просто ложатся рядом и не попадают в нас. Я молюсь, чтоб не по ногам. Все равно, куда, главное – не по ногам, потому что не смогу бежать. А потом мы встаем и бежим... Не знаю, везение это или чудо, но мы убежали в тяжелых бронежилетах в гору от двух пулеметов без единой царапины. В другой раз, во время эвакуации раненого, снаряд миномета воткнулся в землю в полутора метрах от меня и не взорвался. Просто хлопок: тук - и все! А если бы взорвался, погибли бы и мы, и раненый, которого мы эвакуировали, так нам удалось уйти в укрытие. Однажды я насчитал 19 ударов по нашему танку 155-м калибром и ни одного попадания в корпус. Все воронки вокруг машины. Хотя лесополоса и была пристреляна противником.
Второй раз бойца объявили погибшим, когда спас раненых и свое отделение.
– Как-то в Луганской народной республике вступили в ночной бой с противником, - вспоминает он. - Тогда никто не ожидал, что там будет находиться враг. С нами зашла пехота, штурмовики. Было шесть раненых ребят, которых нужно было эвакуировать. Я долго не думаю, отбегаю в сторону, ложусь и из пулемета начинаю по диагонали вести огонь по противнику. Они на меня отвлеклись, и ребят вытащили, а отделение из восьмерых бойцов было спасено. А я после этого трое суток бродил по лесам, искал своих, средств связи у меня не было, и тогда ребята тоже посчитали, что меня потеряли навсегда.
А боец остерегался контактов с людьми и, если видел врага, то уходил ползком и прятался.
- Меня искали, ходили по лесу, чтобы хотя бы отправить тело домой, - вспоминает он. - Но в итоге я вышел все-таки к своим и получил за это от командиров, потому что – реальный оболтус – не выходил на связь. Но все были очень рады, что я вернулся живым. За тот бой я и получил первый орден Мужества.
«Гибель моих друзей на поле боя не была напрасной»
Второй орден Мужества Мударис заслужил спустя две недели, когда поступила задача зачистить территорию, которую ранее занимали украинские военные.
- Наша артиллерия хорошо отработала по этим казармам, - рассказывает Мударис Асылбаев. - Но мы зашли чуть ниже точек, которые закрывал лес и дома. Этот сектор был под обстрелом противника, по нам открыли огонь из противотанковых гранатометов. От взрывной волны я полетел, потерял каску, ударился головой о кирпич и вырубился. Минут 15 пролежал без сознания, очнулся, когда меня оттаскивали пацаны. Потом долго еще не мог вспомнить, что произошло. В этом бою было много раненых, эвакуация из-за обстрела была невозможна. Пришлось выходить самостоятельно. Командир взвода был тяжело ранен, я его нес на себе. Из всех нас только у меня было легкое ранение. Позже в госпитале командир сообщил, что меня нужно наградить вторым орденом Мужества.
Хотя сам боец уверяет, что никакой он не герой, просто хорошо делает свою работу.
- Поначалу, когда три года назад только приехал на передовую, было страшно, - признается он. – И сейчас тоже страшно. Хотя, знал, на что шел, понимал, что идут реальные боевые действия на земле. И сейчас на передовой легче не стало. Но человек ко всему привыкает, сейчас уже воспринимаешь боевую обстановку, как нечто обыденное. Просто бьешь врага. Для нас это обычная служба. Отработали – вернулись, снова вышли, отработали – вернулись.
Мударис признается, что отправился на СВО, чтобы отомстить за друга, который погиб через три месяца после начала спецоперации.
- Мы вместе росли в одном селе в Иглинском районе Башкирии, он, по сути, был моим братишкой, - рассказывает боец. – Когда я узнал о его гибели в самом начале СВО – 16 апреля, я так разозлился, что у меня глаза были красные. Я тогда служил по контракту в Дальневосточном округе, пошел к своему начальству и попросился на СВО. Меня еще отговаривали, не сразу отпустили. Но я был уверен, что идти надо. И понимал, что, скорее всего, погибну. Сейчас я считаю, что за друга отомстил.
Мударис рассказал, что ему очень приятно, что башкирскую награду - медаль имени генерала Шаймуратова - он недавно получил из рук главы региона.
- Такое со мной происходит впервые, когда мне жмет руку руководитель республики, - вспоминает он. – Радий Фаритович спросил меня, хочу ли я что-то сказать, но я растерялся и ничего не сказал. Да и что мне говорить, я просто делаю свою работу.
Мударис Асылбаев участвовал в параде Победы 9 мая прошлого года на Красной площади.
- Красная площадь для меня, прежде всего, это гордость для родителей, - объясняет он. - Когда понимаешь, что тебя они увидят по телевизору. Для мня самое главное — чтобы родители понимали, что они меня правильно воспитали. Я еще мечтаю, чтобы орден Мужества мне вручил президент страны, очень мне бы этого хотелось. Вот тогда бы родители точно поняли, что все, что я делаю, – не зря.
Оказывается, родители не хотели, чтобы Мударис участвовал в боевых действиях.
- Я не жалею ни о чем, - говорит парень. - Нужно давить нацистов, которых мои прадеды не додавили. Я в первое время, когда попал на СВО, думал, что вернусь через пару недель и боевые действия закончится.
Сейчас он сам командир. У Мудариса Асылбаева двое подчиненных. Он эвакуирует технику с поля боя.
- Как только поступает задача, мы едем и осматриваем территорию, - поясняет ветеран. - Поднимаем дрон, проверяем местность на наличие мин, чтобы не подорвалась эвакуационная машина. Выезжаем, отрабатываем, зацепляем технику. Если не можем вытащить - докладываем начальству и выходим.
По словам бойца, сейчас противник отступает практически без боя или сдается.
- Победа произойдет уже совсем скоро, - считает он. – Гибель моих друзей на поле боя не была напрасной. Те места, в которые мы не могли попасть в 2022 году, уже наши. Территории освобождаем и идём вперёд, за эти три года Россия многого достигла.
