«Концерты в Уфе всегда самые ответственные»
Музыкант был в отличном расположении духа, внимательно отвечая на вопросы слушателей, называя звонивших не иначе как "родной" и "дорогие друзья".
- Уфа - особенный город, и концерты здесь всегда самые ответственные, - поделился он в программе «Переплет». - Меня здесь все знают. Я вчера говорил, что есть разные методики проведения концертов. Есть группы, которые исполняют 10-15 своих хитов, все молодые, красивые, в перьях, а потом говорят "до свидания" и уезжают в следующий город. Я из породы тех ребят, для которых важно достучаться до человека. Мне кажется, это главное - выбить из него пыль этого быта, проблем, которых у каждого из нас очень много - ипотеки, кредиты, выживание, дети, жены, мужья, больные родители. Масса проблем, которые должны мы решать каждый день. Концерт - это попытка сделать так, чтобы человек не то что забыл про проблемы, но помягчел, оттаял.
Юрий Юлианович вспомнил, какие песни они с друзьями пели в молодости.
- У нас в Уфе было принято и модно ездить на природу 9 мая. Поздравили папу, маму, а потом собирали рюкзаки и ехали на природу. Жгли костры и пели песни. Пели всё: "Битлов", Высоцкого, советских композиторов. "Черный ворон" пели. Жанна Бичевская зацепила нас любовью к народной музыке. Я, например, пел "Первая волна еще не волна, шторм придет, погоди". Хорошие, добрые песни...
В 1980 году родилось название группы «ДДТ». И в этом же году не стало Владимира Высоцкого. Тогда Шевчук воспринял эту новость, как личную трагедию.
- Весть передали по радио "Голос Америки". Впервые в жизни тогда я написал четверостишье, как рэперы говорят "четверку": «Эй, бросьте скалить зубы вы. Сегодня не до смеха. Страна в последний путь несет живого человека». Дальше не помню. Высоцкий заразил нас любовью к простому и непростому человеку. Владимир Семенович не был ханжой, видел зерно доброты в каждом человеке, каждого пытался понять. Мы двоечники, конечно, не такие ученики, как хотелось бы. Владимир Семенович, Галич, Окуджава, с которым я познакомился... С одной стороны - эти люди, а с другой - Джон Леннон, Джимми Хендрикс, Джим Моррисон. Рок-поэзия мировая нас и сложила, поэты-шестидесятники - Ахмадуллина, Евтушенко, Вознесенский. Две волны схлестнулись и получилось цунами под названием "русский рок-н-ролл", которое озаглавили Борис Гребенщиков, "Машина времени", Градский.
Шевчук вспомнил, что «в Уфе были группы "Красные кресты" на базе Мединститута - братья Курамшины - Радик и Равиль, прекрасный оркестр Юлдашева и многие другие».
- Вообще Уфа была музыкальнейшим городом. Я еще в школе учился и ходил на танцы в парке Матросова. Это были самые главные танцы в Уфе - масса шпаны, прекрасных девушек. Уфа была не как сейчас. Тогда, помню, играли "Битлов", Led Zeppelin, первые песни "Машины времени", советский рок и много хорошей музыки из-за рубежа.
Перед уфимским концертом Шевчуку передали гитару музыканта Рустема Асанбаева – гитариста первого состава «ДДТ», который скончался от рака в 2016-м.
- Сергей Шмергельский очень много сделал для Рустема Асанбаева. Рустик ведь был совершенный бессребреник, а Сергей - бизнесмен. Он дарил ему гитары, участвовал в судьбе Асанбаева. За это я его очень уважаю. После похорон Асанбаева гитара осталась у Сергея, и вчера он нам ее подарил. Он правильно сказал - гитара должна жить, дышать и видеть сцену и глаза людей. У нашего Леши Федичева, гитариста, аж руки затряслись. Но я сказал, что буду давать ему эту гитару только по большим праздникам. Она будет жить и радовать людей. А Асанбаю там на небесах от этого тоже будет хорошо. Инструмент живой, на нем нужно играть. Гитары, рояли, скрипки рассыхаются без человеческого тепла и рук.
«Пленку с «Периферией» зарыли в уфимском огороде»
- У вас есть любимые места в Уфе?
- Уфа - уникальное место в геологическом плане. Я в Питере живу, там все ровненько. А здесь такие овраги, старая Уфа, Архиерейка, парк Крупской, а там беседка, где я целовался с Эльмиркой, а потом написал песню "Ветер". И вообще, знаете, здесь такие просторы. Я сейчас живу в квартире, где вид на Белую, лес вокруг. Настолько чудесное место, действительно божье и историческое. Человек не мог здесь не жить, не построить город. Слияние рек, полуостров замечательный.
- Расскажите, как записывался альбом "Периферия" в здании уфимского телецентра?
- Альбом был записан в обстановке крайней секретности. Спасибо Игорю Верещаке, который сейчас работает в Москве на канале ОТР. Мы с ним договорились и смогли записать альбом на старых магнитофонах, за три ночи все сделали. Сторож телецентра, слава богу, спал, а мы на цыпочках пробирались и включали все в аппаратной. Так записали "Периферию", за которую я потом получил по шее. Но с другой стороны, и люди нам аплодировали... Много пацанов, хиппанов, знакомых говорили – ни фига себе, в Уфе группа записала настоящий альбом. Наверное, такое было впервые. И эта информация распространилась по республике и даже за ее пределами. Меня пригласили потом в министерство культуры, где вспотевший министр платочком лоб вытирал и говорил: "Сынок, давай нам эти средства связи. Я вчера был на совещании во Владивостоке, и там мне сказали, что у нас какая-то группа «ДДТ» записала подпольный альбом. Это какие каналы распространения у вас?". А потом у меня еще и в конторе допытывались. Просто такой был интерес к рок-н-роллу, музыке свободы, где люди были не нафталиновые. Много тогда было прекрасных ВИА, но здесь была правда, боль, нерв, жизнь. Рок-н-ролл для меня до сих пор остался чем-то живым, не нафталиновым, негламурным. И эта правда жизни в песнях пошла по стране. Люди мгновенно переписывали друг у друга бобины, и магнитофонные пленки гуляли по стране, как ветер. Ты записал альбом, а через три дня он уже во Владике. Сейчас у нас власти тоже все подозревают - заговоры, иностранные агенты. Да бред это все. Просто носится это все в атмосфере.
- А правда, что когда альбом "Периферия" записали, на радостях выпили коньяк и закусили шоколадкой?
- Какой коньяк, милая? Верещака потом вообще эту пленку зарыл тут в огороде, чтобы ее не конфисковали. Потом отрыл, правда. Он сказал, что она уничтожена, но потом отрыл.
- На ваш взгляд, какой самый лучший носитель звука?
- Раньше мы слушали пластинки, винилы, диски. Аналог, лампа - это самый лучший носитель звука. Это даже лучше, чем цифра. Цифра дзинькает, она не живая, не теплая. А винил - самый теплый звук. Мы немножко выпускаем виниловые пластинки, и в каждом городе два-три винила покупают настоящие меломаны, у которых hi-end аппарат ламповый. Сейчас вообще во всем мире опять вернулось, что вышак звукозаписи - это винил.
- А акустика - самый "теплый" вариант концертов?
- Акустика - это разговор о жизни. Не так давно мы играли эту программу в Лондоне, в Хельсинки. И там народ иногда плакал, иногда смеялся.
- "Белая река" - это песня только о реке или о чем-то еще?
- Когда песня только о реке, без двойного смысла, это очень поверхностно. Не всегда получается, но стараешься, чтобы был второй, третий смысл. Вот, например, у Бориса Гребенщикова это здорово получается. У него за каждой строчкой что называется "у нас не глубинка, у нас глубина". Он умеет. Я тоже стараюсь, чтобы за строчкой еще что-то было, какие-то другие смыслы. Чем их больше, тем интереснее вещь, над которой ты работаешь. "Белая река" - это юность. Ильдус Илишев, помните такого министра культуры Башкирии? Я ему посвящал эту песню. Юность - это мои друзья.
«Мама меня сделала, а папа не мешал, что уже хорошо»
- Чем порадуете поклонников в ближайшее время?»
- Мы сейчас готовим DVD, сняли видео в Москве, в "Олимпийском", потихонечку его монтируем. Надеемся к новому году на ютубе и сайте его выложить, чтобы вы могли в новогодние праздники всю программу еще раз посмотреть. В Москве и Кишиневе мы играли три часа, в Уфе даже не помню сколько. Вообще эта программа хорошая, народ на нее шел.
- Правда, что отец ругал вас за длинные волосы, а мама защищала?
- Да, мы приносили даже портреты Карла Маркса, у него ведь были длинные волосы. Мама меня всегда поддерживала, но поддерживала строго. Когда я родился, все знают, она сказала, что я буду художником. Я ходил в музыкальную и художественную школу, все время были разговоры о живописи, об искусстве. Может быть, мне тогда больше хотелось в футбол играть... Но мама меня сделала, а папа не мешал, что уже хорошо. Он говорил: "Что ты все время по коленке стучишь, иди работай инженером". На что я отвечал: "Пап, ну кому-то нужно быть музыкантом". Но зато когда нас тут гоняли за эти альбомы, отец постоял за меня. На него наезжали, а он говорил: "Сын мой никаким врагом родины не является и отстаньте от него, он нормальный парень". И только приходил домой и говорил: "Ну что, козлина, доигрался". У меня отец был настоящий мужик. Я стал, друзья мои, совсем взрослым. И отцу царство небесное, и маму похоронил. Берегите своих родителей, друзья, у кого они живы, и следите за их здоровьем.
- Когда планируете еще выступить в Уфе? В честь 40-летия группы?
- Мне часто говорят "я на ваших песнях вырос", а я отвечаю: "Спасибо, что вы не лилипут". Надеюсь, что в следующий раз мы приедем в Уфу, сыграем большой концерт на стадионе. Но я не скажу, что группе 40 лет, ведь группа сейчас другая. Для меня «ДДТ» - это Асанбай, Гена Родин, Володя Сигачев. Ну и Доценко, конечно, и Никита Зайцев, Андрей Васильев. Но мы обязательно сыграем концерт, я думаю. Я его хотел назвать "Группа «ДДТ», я на ваших песнях вырос". Кстати, ребята, может вы накидаете нам названий? Я не люблю "50 лет", "40 лет". Все время какие-то юбилеи, я их никогда не праздновал. Вообще терпеть не могу юбилеи, как-то это все убивает. Я себя чувствую достаточно молодым чуваком. Ой, сестра Наташа мне сказала: "Не говори слово "чувак". А я сказал, - смеется музыкант. - У меня всегда проблема с названиями. И песню назвать сложно, и программу. Обязательно сыграть надо в Уфе хороший концерт. Мы сейчас все время репетируем, у меня где-то песен 20 новых. У нас будет три стадиона в следующем году. Стадион "Открытие" в Москве 6 июня, там 40 с чем-то тысяч. Не знаю, придут ли люди. Интересно. Будем играть в день рождения Пушкина. В конце июня, может быть, в Уфе сыграем. И потом осенью будет "Зенит-Арена" в Питере. Вот три города, где мы сделаем концерты, бабахнем так сказать.
- Вы говорите, что сложно придумывать названия альбомов и программ, но ведь с "Миром номер ноль" была связана интересная история.
- "Мир номер ноль" у нас программа была, так целый год не было названия. Там интересная история, конечно, с ней связана. Мы ездили с концертами. Алтай проехали весь, и там граница с Китаем и Монголией. Такая горная местность, тысячи две с половиной километров над уровнем моря, одна трава и тушканчики какие-то и все. И вот это все до горизонта, как бездна. Я спрашиваю у погранцов, можно ли погулять по Монголии, а они отвечают, мол, иди куда хочешь, далеко все равно не уйдешь. И меня вставил столб пограничный, на котором было написано «ноль». Мир номер ноль.
«Я же неисправимый романтик»
- Планируете продолжать практику играть с уфимскими музыкантами?
- Да, с "Люмен" попели вместе, хорошие ребята, отличные просто. Но это так, к случаю. Сейчас мне многое нужно делать, ведь нет даже названия новой программы, нет половины аранжировок, художественного и режиссерского решения. В общем, нам надо много работать, думаю, спать не будем. Сейчас нам надо концерты доиграть, и мы просто будем репетировать, рисовать со светохудожниками, со звуком. Ныряем в работу. Мало времени очень - три месяца только.
- Раньше вы часто устраивали камерные концерты в "Желтой субмарине"...
- Мы сейчас гастроли добиваем, сил бы хватило на три концерта. Никакой тусовки, ничего сейчас нет, все силы на концерты. У нас случилось ЧП в Уфе. Мы вчера три часа строили звук в нашем ГКЗ. Сделали концерт, прожили его. И я грешным делом подумал, что хотя бы завтра не будем отстраивать звук. Сегодня с утра была проверка МЧС на пожарную безопасность. И один чувак из МЧС крутанул кран, и всю аппаратуру залило водой. Сейчас этот аппарат сушат, сцену протирают, пульт там поплыл. Вот такие дела. Слава богу, ничего не сгорело, но тем не менее вот так. И каждый раз что-то происходит. Вчера друзья пришли после концерта - и Сергей Шмергельский, и Ильдус Илишев, и Гена Родин. Много-много друзей было. Мы в гримерке по рюмке чаю выпили и нормально.
- Как думаете, с семи лет детям уже можно к вам на концерты ходить?
- В семь лет, я считаю, лучше детям Моцарта слушать, классическую музыку. Я знаю, многие детей приводят. С другой стороны, ничего плохого в этом не вижу, мы же ни к чему плохому не призываем. Но все же детей лучше приучать слушать классику в любых формах. Этнику, можно джаз легкий, эмбиент. А рок-н-ролл он выберет сам в юности. Что будет модно, то он и будет слушать. И рэп, и какую-то новую музыкальную движуху будет слушать, но зато он выберет хорошую рок-музыку, потому что в нем уже будет база - Моцарт в нем будут сидеть, и Бах, и Рахманинов. Новых российских композиторов тоже можно послушать - Десятникова, Мартынова, Кнайфеля. Наших новых композиторов человек 20-40 есть в России, которые пишут интересную музыку и в стиле минимализма, и в стиле неомелодики. Я сейчас много слушаю современной симфонической музыки, в ютубе все это есть. Необязательно с утра до ночи слушать Бузову, слушайте новых интересных авторов, много серьезной интересной музыки. Да здравствует Моцарт, долой «ДДТ».
- В 2009 году вы выпустили книгу "Сольник". Не планируете продолжить?
- Я думал о переиздании, друзья меня пинают, спрашивают, мол, когда. Материал у меня есть, но у меня сейчас музыка. Может быть, через год. Надо собрать книжку, отредактировать старые тексты. Кроме меня это никто не сделает, согласен. Но не хватает времени, я все время пишу музыку - и в самолете, и в машине.
- А любимая книга есть?
- Книг много. Как понять одну любимую книгу назвать? "Незнайка на Луне"? Меня в свое время накрыл весь Джек Лондон. "Мартин Иден" - я просто рыдал над этой книгой. Потом я оказался на Колыме и немного прочувствовал то пространство, о котором он писал. Очень сильно на меня эта книга повлияла. Я же неисправимый романтик. И всем уфимцам желаю больше поводов для оптимизма в новом году. И от нашей власти, и от нас самих, и от близких. Свободы всем, добра, любви, творчества - без этих слов ничего не может быть.
